Лиза готовила соус, когда Глеб неожиданно произнес «Я тебя разлюбил».
Это заявление прозвучало как тихий шёпот, не требующий немедленной реакции. Лиза даже не сразу обернулась. Ложка застыла в воздухе, прежде чем она без спешки положила её на стол и, вытерев руки, посмотрела на Глеба. Он стоял на пороге, словно ученик, ожидающий отзыва преподавателя.
— Хорошо, — вымолвила она.
Глеб послал ей недоуменный взгляд, а его лицо выразило настоящий ступор.
Лиза, игнорируя его, направилась в спальню, открыла шкаф и достала дорожную сумку, ту самую, синюю, что они приобрели перед первой совместной поездкой. Она принялась укладывать его вещи — рубашки, брюки, носки, работает она механически и без раздумий. Глеб продолжал наблюдать, как его жизнь заполняет сумку.
— Что ты делаешь? — пытался спросить он.
— Делаю то, что необходимо. Если ты разлюбил, нет смысла оставаться.
Он собирался возразить, но она уже застёгивала молнию. Сумка была поставлена у двери, её открыли настежь. За окном шел дождь, и Лиза в первый раз за двенадцать лет не поинтересовалась, взял ли он зонт.
— Постой, я не ожидал, что ты так…
— А как ты думал? Буду упрашивать? Целых двенадцать лет я подстраивала свои планы под тебя, твои нужды и капризы. Ты разлюбил — это твой выбор. Моё право — отпустить.
Он молча взял сумку и покинул квартиру. Дверь за ним закрылась почти незаметно.
Новая жизнь
В течение первых трёх дней Лиза бродила по квартире, не зная, что делать с возникшей тишиной. Заглянув в холодильник, она увидела его любимый йогурт, колбасу, от которой у неё возникало отвращение, и сыр с плесенью, запах которого вызывал у неё тошноту.
Лиза выкинула все продукты, а потом достала швейную машинку, подарок от мамы на её двадцатилетие. Глеб называл шитьё «самодеятельностью», а платья — «тряпками для дачи».
Она включила машинку — та затарахтела, как давний друг. Соседка Инга попросила её ушить платье — простое и синее. Лиза согласилась взять это задание, чтобы занять свои руки.
Когда Инга примерила обновлённое платье, она удивилась своему отражению в зеркале:
«Боже, я не в мешке! Я выгляжу как настоящая женщина».
Спустя неделю к ней пришли ещё две соседки, затем подруга Инги. Лиза шила по ночам и чувствовала, что впервые за долгое время у неё есть силы. Она ощутила себя живой.
Разговор с прошлым
В один день, оказавшись в ЗАГСе, Глеб увидел её в коридоре и остановился, выглядя потерянным и неопрятным — куртка мятая, щетина, синяки под глазами.
— Лиза, давай поговорим.
— О чем?
— Я ошибался. Понимаешь? Мне тяжело без тебя. Квартира в беспорядке, я питаюсь только полуфабрикатами. Давай попробуем снова.
Лиза посмотрела на него. Раньше она видела в его лице опору, но теперь это был просто мужчина, не способный даже суп себе сварить.
— Я привыкла к свободе. Научись готовить сам, ты ведь умный.
Он попытался взять её за руку, но она отстранилась.
— Лиза, ты серьёзно? Мы столько лет вместе, у нас общая квартира, общее всё…
— Общего нет ничего. У тебя была своя жизнь, где я выполняла роль служанки. Теперь же у меня есть своя.
Глеба вызвали в кабинет. Он снова обернулся, но Лиза не смотрела ему в след.
Открытие
Спустя месяц она нашла студию — маленькое помещение в старом доме с огромными окнами, полно света. Туда она перенесла свою машинку и манекен, начав по-настоящему жить.
Инга настояла на том, чтобы Лиза приняла участие в городской выставке рукоделия.
— Пора показать людям, на что ты способна! Живи, Лиза!
На выставке она разместила свой скромный стенд: три платья на вешалках и несколько фотографий. Два первых часа никто не подходил, но затем пожилая дама остановилась и тщательно проверила ткани, кивнула.
— Вы сами шили?
— Да.
— Покажите шов — Лиза продемонстрировала, как было сделано. Дама вникала в детали, медленно кивнула и произнесла:
— У вас правильные руки. Такие сейчас трудно найти.
К концу выставки к её стенду выстроилась очередь — молодая мама заказала платье для своей дочери, а кто-то записал номер телефона.
Затем подошёл мужчина лет сорока пяти в твидовом пиджаке с бородкой и внимательными глазами. Он исследовал платье, ощупывая швы, и сказал:
— Вы шьёте не для заработка, а для души.
Лиза лишь молчала в ответ.
— Арсений, владелец магазина винтажной одежды «Вчерашний день». Мне нужен мастер, а не поточный швея — человек, понимающий ткани. Клиентки ищут индивидуальный подход. Давайте попробуем вместе?
Он протянул ей визитку. Плотная бумага, на обороте была написано от руки:
— Каждая вещь рассказывает свою историю.
— Я подумаю, — ответила она.
— Подумайте, но не затягивайте.
Вечером пришло сообщение от Глеба:
«Я всё переосмыслил. Хочу вернуться. Как же, ведь мы столько лет вместе».
Лиза сидела в своей студии, запах масла и нагретого металла наполнял воздух. Она разглядела визитку Арсения, покрутила её в руках — вспомнила, как Глеб смеялся над её работой.
— Зачем возиться с этими тряпками, как будто у тебя ателье?
Она взглянула на сообщение ещё раз, затем удалила его без колебаний и набрала номер с визитки.
— Арсений? Это Лиза. Я согласна.
Тишина на том конце длилась несколько секунд, потом услышался тёплый смех.
— Я знал, что вы позвоните. Приходите завтра, чтобы посмотреть мастерскую.
Лиза положила трубку и выглянула в окно. Город светился огнями, кто-то смеялся внизу, машины хлопали дверьми. И вдруг она осознала, что впервые за двенадцать лет не боится завтрашнего дня.
Новая реальность
Полгода спустя мастерская на втором этаже «Вчерашнего дня» заполнилась клиентами, записывающимися за месяц вперёд. Лиза изготавливала платья, которые носили долгие годы, передавая их дочерям. Арсений редко вмешивался в её работу, но иногда приносил кофе, ставил одну чашку на стол и молча удалялся.
Однажды вечером, когда последняя клиентка покинула её, он задержался в дверях.
— Лиза, у меня есть необычная просьба. Не по работе — давай просто поужинаем?
Она подняла взгляд от выкройки и увидела его, впервые за полгода он выглядел немного неуверенно.
— Хорошо. Но не в ресторане. Я приготовлю — приходите ко мне.
Он кивнул, и в его глазах промелькнуло тепло.
В тот же вечер, возвращаясь домой, она увидела Глеба на углу своей улицы. В его руке была цветочная композиция, но он выглядел растерянным.
— Лиза, подожди. Я хотел зайти, чтобы нормально поговорить.
— Не надо.
— Но я изменился! Я научился готовить, убираюсь сам и понял, что ты мне нужна. Давай все начнём сначала, я исправлюсь и обещаю.
Лиза смотрела на него и понимала, что всего лишь открывает глаза на то, что не замечала ранее. Он не изменился. Он остался без поддержки и теперь искал удобства.
— Глеб, ты не понял главного. Ты не разлюбил меня. Ты вообще никогда не любил. Ты любил именно то, что я для тебя делала. А я разлюбила себя, живя с тобой. И только сейчас начинаю возвращаться.
Она обошла его и продолжила свой путь. Он окликнул её, но она не обернулась.
На следующий вечер Арсений пришёл с бутылкой красного вина и букетом домашних полевых цветов — простых, но без пафоса. Лиза накрыла на стол, приготовила то, что любила сама: запечённую рыбу с травами, овощи на гриле и домашний хлеб.
Они ужинали в тишине, время от времени перебрасываясь фразами о работе и клиентах, новых тканях. Затем Арсений отложил вилку, посмотрел на неё, и с недоумением спросил:
— Знаете, что мне в вас нравится?
— Что именно?
— Вы не пытаетесь ничего кому-то доказать. Вы просто живёте. И это ощущается в каждой детали, в каждом шве, который вы создаёте.
Лиза молчала, не зная, что ответить.
— Я долго искал человека, который шьёт не ради денег, а потому что эта вещь должна жить. Вы такая.
— Я просто делаю то, что умею.
— Нет. Вы создаёте то, что чувствуете. Это редкость.
Он налил ей вино и коснулся её руки не настойчиво, просто чтобы показать, что он здесь, что она не одна.
Лиза подняла бокал, и в этот момент поняла: она больше не боится. Не боится быть собой, не боится начинать новую жизнь, не боится открываться тому, кто видит в ней личность, а не лишь функцию. Впервые за многие годы она осознала, что живет своей жизнью. И этого оказывается достаточно.