Андрей плавно зарулил на последнее свободное место в ряду припаркованных автомобилей и на несколько секунд остался в тишине салона, глядя на запотевшее стекло. За ним простирался зимний пейзаж, подернутый синеватым вечерним сумраком. Он был почти последним, судя по внушительному ряду машин: тут стояли и солидные Мерседесы, и практичные Nissan, свидетельствуя о том, что остальные участники вечера уже прибыли. Андрей глушил двигатель, и в наступившей тишине сквозь стекло донесся отдаленный, но отчетливый хруст снега под чьими-то шагами.
Дверь открылась, и в лицо ударил морозный воздух. Из-за угла здания появилась знакомя фигура в темной телогрейке.
— Здравия желаю, Андрей Николаевич, — раздался спокойный, чуть хрипловатый голос.
— Привет, Василий. Как поживаешь? Как твои дела? — Андрей тепло улыбнулся, захлопывая дверцу.
Перед ним стоял сторож Василий — местный смотритель, неотъемлемая часть этого места. Личность весьма своеобразная, о котором никто толком ничего не знал: ни откуда он родом, ни есть ли у него семья. Но всем собиравшимся здесь бизнесменам было ясно одно: на Василия можно было полагаться безоговорочно, как на каменную стену.
Во-первых, он никогда и ни при каких обстоятельствах не выдавал того, что происходило за воротами банного комплекса в те часы, когда здесь отдыхали и решали свои вопросы влиятельные люди. Его молчание было дорогого стоит. Во-вторых, в любой непредвиденной ситуации, а такие с людьми, привыкшими к напряженной работе и стрессам, случались нередко, Василий всегда умел всё уладить тихо, быстро и незаметно. Его компаньоны понимали: без его спокойной уверенности и житейской мудрости они давно бы натворили немало проблем. Поэтому, даже находясь в состоянии сильного алкогольного опьянения, они всегда как-то волей-неволей прислушивались к его негромким, но весомым словам.
— Всё отлично, Андрей Николаевич, всё как обычно. Можно ваши ключи? — спросил Василий, протягивая руку в грубой варежке.
Андрей с той же улыбкой достал из кармана ключи и положил их на протянутую ладонь. Это было одно из их неписаных, но строго соблюдаемых правил: ключи от автомобиля сдаются Василию сразу по прибытии. Цель была проста и разумна — чтобы никто из гостей, внезапно решив уехать посреди вечера, не сотворил чего-нибудь неадекватного, сев за руль в неподобающем состоянии. Вернуть ключи можно было только на следующий день, когда хозяин машины снова приходил в ясное сознание и трезвое расположение духа.
Андрей, поправив воротник пальто, направился к входной двери, откуда доносились приглушенные голоса и смех. Он вошёл в просторную, ярко освещенную комнату с массивными деревянными столами и кожаными диванами.
— О, Андрюха! Опоздал, как всегда! Ну-ка, признавайся, сколько должен в общую казну за опоздание? — раздался раскатистый голос из-за стола.
Андрей почувствовал, как усталость прошедшей рабочей недели начинает медленно отступать, сменяясь привычным ощущением camaraderie. Что было дальше, он вспоминал потом с большими трудностями: они провели много времени в душной, обжигающей парной, затем пили крепкий чай с медом, потом снова возвращались к пару, где-то на периферии появились веселые, улыбчивые девушки, с одной из которых он выпивал по очереди, смеясь над какими-то пустяками. Но глубоко внутри, под слоем веселья и расслабленности, Андрея что-то грызло, и это чувство явно было не связано с присутствием посторонних девушек. Он не был женат, и никого из его окружения абсолютно не волновало, с кем и как он проводит свое свободное время. Его грызла какая-то иная, неясная тоска, мешавшая ему по-настоящему расслабиться и отпустить все заботы.
На следующее утро он резко сел на кровати, ощутив приступ тошноты и головокружения. В висках стучало.
Вчерашний вечер завершился нелепым спором: кто дольше всех продержится на ногах после изрядной доли алкоголя. И Андрей, как полный идиот, согласился на этот спор, хотя прекрасно знал по опыту, что его друг Игнат обладает поистине железной волей и может выпить очень много, не показывая признаков опьянения. В результате, как он и предполагал, Андрей проиграл, и сегодня Игнат должен был объявить своё победное желание, условия которого они оговорили заранее.
Они спорили на желание, словно беззаботные подростки, а не солидные взрослые люди.
Повернув голову, он заметил, как рядом на подушке ворочается девушка с растрепанными волосами. Андрей поморщился от неприятного ощущения, отвернулся в другую сторону и всё же слегка улыбнулся, увидев на прикроватном столике запотевший стеклянный кувшин с каким-то янтарным напитком. Этот напиток — одно из фирменных творений Василия, рецепт которого тот держал в строжайшем секрете от всех.
— Не нужно вам этот напиток часто пить, — всегда говорил Василий, когда ставил кувшин на стол. — Вреда от него нет, там одни ягоды да лесные травки, но и пользы много не принесёт. Только на утро, чтобы голову прояснить.
И этот волшебный эликсир действительно словно оживлял после самых тяжёлых вечеринок и помогал прийти в себя на следующий день, возвращая ясность мыслей и бодрость тела.
Через полчаса, собравшись с силами и почувствовав себя почти человеком, Андрей вышел из комнаты. Он заглянул вниз через кованые перила: вся его компания уже собралась за большим обеденным столом, а Василий, степенный и невозмутимый, разливал по большим керамическим кружкам ароматный горячий чай.
— Андрюха, упрямец, давай спускайся к нам! Нас тут уже приводят в порядок целебными снадобьями! — крикнул кто-то снизу.
Андрей медленно спустился по лестнице и опустился в свободное кресло, с надеждой, что его друзья за ночь благополучно забыли о вчерашнем нелепом споре. Но эта надежда растаяла в воздухе, как дымка, как только он встретился взглядом с Игнатом, и увидел те хитрые, веселые искорки, что прыгали в его глазах.
– Ну что, Андрюха, готов к свершению? – с широкой улыбкой начал Игнат, обводя взглядом одобрительно кивающих компаньонов.
– Готов к чему? – насторожился Андрей, хотя внутри всё уже сжалось в неприятном предчувствии.
– К тому, чтобы исполнить то самое желание, на которое ты так лихо проспорил вчера! Мы тут все вместе обсудили и придумали для тебя задание. Очень, скажу я тебе, интересное.
Судя по их довольным, немного хищным лицам, они придумали что-то действительно изощренное и забавное с их точки зрения.
– Ладно, выкладывайте, что там у вас, – обречённо вздохнул Андрей, отхлебнув чаю из своей кружки.
Что они могли придумать на этот раз? Переплыть озеро в январе? Проехать на мотоцикле по центру города в костюме клоуна?
– Видишь ли, друг мой, – начал Игнат, растягивая слова для драматизма, – как ты знаешь, мы все здесь уже либо были женаты, либо до сих пор пребываем в счастливом или не очень браке. А вот ты, ты ни разу не вкусил этого счастья, не испытал на своей шкуре, что же это такое – «супружеская жизнь».
Андрей поморщился, как будто почувствовал неприятный запах.
– О, нет. Только не это. Мне и так прекрасно живётся одному. Никому не должен отчитываться, делаю что хочу.
Игнат продолжил с самодовольной ухмылкой:
– Так вот, мы коллегиально решили, что тебе необходимо исправить этот досадный пробел в твоей биографии. Ты должен жениться. По-настоящему. И прожить в браке минимум один год. Со всеми вытекающими: жить под одной крышей, ходить вместе на свидания, в кино, на прогулки, и всё прочее, что делают обычные семейные пары. Мы будем периодически проверять!
Андрей фыркнул. Он ожидал подвоха, но такого абсурда… Жениться? На год?
– Хорошо, ладно, – сдался он, понимая, что спорить бесполезно. – Но на ком, позвольте спросить? – спросил он, уже прокручивая в голове возможные варианты договориться с какой-нибудь знакомой актрисой или моделью на «фиктивный» брак. В конце концов, всё в этом мире решаемо за деньги, и он был готов их заплатить.
– А вот это самый интересный момент! – весело вставил Игнат, переглянувшись с остальными. – Мы решили, что тебе нужно жениться на настоящей простушке, на простой женщине из народа. Ну, например, на доярке.
Андрей чуть не подавился глотком чая:
– На доярке? С чего вдруг такие пасторальные фантазии?
– Ну, смотри сам, – заговорщицки понизив голос, ответил Игнат. – Деревенская девушка. Не испорчена городом. Её не купишь за деньги, как этих светских львиц, с которыми ты обычно общаешься. Это будет честно. Настоящее испытание для тебя.
Они снова переглянулись, довольно посмеиваясь, а Андрею в этот момент очень захотелось бросить в кого-нибудь свою тяжелую кружку. Конечно, они уже не раз спорили на что-то странное и экстравагантное, но условия пари всегда выполнялись неукоснительно, без исключений. Однако сейчас он чувствовал себя в полном тупике: на исполнение задания был отведен ровно месяц, и через тридцать дней он должен был предъявить им свою «жену». Но где в его городской жизни найти доярку, которая согласится выйти за него замуж, даже временно?
Выйдя на улицу подышать морозным воздухом, Андрей присел на подножку своего автомобиля и закурил, погружённый в мрачные мысли. В голове не было ни одной вменяемой идеи.
– Вот же дела… Казус, – пробормотал он себе под нос.
– Что случилось, Андрей Николаевич? – раздался рядом спокойный, знакомый голос Василия.
Андрей поднял глаза. Сторож стоял рядом, его лицо было невозмутимо.
– Да вот, друзья-товарищи задание дали, – с горькой усмешкой начал Андрей. – Нужно доярку найти, которая за меня замуж пойдёт. Хоть на время. Ты случайно таких в своих краях не знаешь? Я бы, конечно, щедро заплатил. Договор, всё дела.
Василий посмотрел на него долгим, проницательным взглядом, словно взвешивая что-то в уме.
– Знаю одну, – наконец, тихо сказал он.
Андрей удивлённо поднялся во весь рост, отбросив сигарету.
– Правда? Серьёзно?
Василий кивнул и глубоко вздохнул, его обычно бесстрастное лицо смягчилось:
– Дай-ка, расскажу тебе поподробнее. У меня есть племянница. Валентиной звать. Хорошая женщина, добрая, работящая. Но судьба её, скажу я тебе, не пощадила. Ребёнок у неё, мальчик Семён, тяжело заболел. А муж, как только узнал, что лечение будет долгим, сложным и очень дорогим, сразу же собрал вещи и сбежал, как последний трус. Она одна осталась с бедой. Перебралась в деревню к дальней родне – там мальчику хоть немного лучше, воздух свежий, своё молоко. Работает на местной ферме, дояркой, с утра до вечера, чтобы хоть как-то собрать деньги на дорогие лекарства и процедуры. Если бы не эти постоянные расходы, давно бы уже ушла с этой каторги, работает ведь практически в две смены. Ради своего сына она, я уверен, на многое пойдёт. Попробуй с ней поговорить. Только… только аккуратно. Она гордая.
Андрей задумался. Этот вариант казался ему почти идеальным. Взаимовыгодное соглашение: он получает формальную жену для выполнения условий пари, а она – средства на лечение сына.
– Ладно, Василий, – решительно сказал он. – Дай мне её адрес. Поеду к ней завтра же.
Но поездку пришлось отложить на один день – организм Андрея после бурной вечеринки всё ещё восставал против любой активной деятельности. На следующее утро он заехал в большой магазин, где с некоторой растерянностью купил огромную коробку дорогих конфет, сложную радиоуправляемую машинку и отправился в путь по заснеженной загородной трассе. Вскоре навигатор указал на поворот, и он увидел аккуратный, но старенький домик с резными наличниками, из трубы которого вился тонкий дымок. Андрей, немного волнуясь, постучал в деревянную дверь.
– Да, входите, не заперто, – раздался изнутри мягкий, но усталый женский голос.
Голос был неожиданно молодым и мелодичным. Андрей вошёл в сени, а затем и в небольшую горницу, и сразу же встретился взглядом с большими, яркими васильковыми глазами. Сначала он заметил только их – огромные, лучистые, полные какой-то бездонной печали. А затем разглядел и саму хозяйку – она была молодая, очень худая, почти невесомая, с бледным лицом, словно пришедшая из другого, более трудного мира. Ей, наверное, было около тридцати, но выглядела она значительно моложе своих лет, если не считать усталости вокруг тех самых прекрасных глаз.
— Я правильно понимаю, что вы Андрей? — её голос мягко вывел его из кратковременной задумчивости.
— Да, здравствуйте, Валентина, — кивнул он, чувствуя себя немного неловко в своем дорогом пальто посреди этой простой, но уютной обстановки.
— Проходите, пожалуйста, присаживайтесь. Я уже всё подготовила. Дядя Василий предупредил меня о вашем визите, — она указала на чистый, покрытый вышитой скатертью стол, на котором аккуратно лежала стопка документов и справок.
— Вот здесь вся информация о болезни Семёна, все диагнозы, заключения врачей и текущие расходы на лекарства. Если вас сумма устраивает, я готова рассмотреть ваши условия, — продолжила она деловым тоном, но Андрей уловил в её голосе легкую дрожь.
Андрей внимательно посмотрел на женщину, заметив глубокие тёмные круги под глазами и то отчаянное напряжение, которое ей явно было тяжело скрывать под маской спокойствия. В этот момент из соседней комнаты вышел худенький, бледный мальчик с большими, как у матери, васильковыми глазами, в которых читался и страх, и любопытство.
— Здравствуйте, — робко, почти шёпотом, поздоровался он, прячась за складками материной юбки.
Андрей почувствовал неожиданный прилив тепла к этому ребёнку. Он наклонился и тепло улыбнулся:
— Привет, Сёма. Я для тебя кое-что привёз. Вот, смотри.
Глаза мальчика загорелись от радости при виде яркой коробки с машинкой, и Андрей с внезапной грустью подумал, что следовало бы принести гораздо больше подарков.
Закончив бегло просматривать бумаги, Андрей вышел на крыльцо, достал телефон и позвонил знакомому главврачу из престижной частной клиники. Он зачитал ему диагнозы и результаты анализов.
— Да, случай сложный, но не безнадёжный, — заключил врач. — Нужно комплексное обследование и, скорее всего, курс нового препарата. Дорогого, но эффективного.
— Ну что ж, спасибо. Держи меня в курсе, — сказал Андрей и, положив трубку, вернулся в дом.
Валентина удивлённо взглянула на него:
— Как это, прямо сейчас? Куда ехать?
— А зачем ждать? Тем более, из этих бумаг ясно, что время дорого. Чем раньше начнем, тем лучше. Поехали в город, я договорился со специалистом.
Она растерянно опустила руки:
— Я не могу вот так сразу… Мне нужно уволиться с работы, предупредить родных, собрать вещи, уладить все дела здесь.
Андрей на мгновение задумался, а затем предложил:
— Давайте поступим так: сегодня я останусь здесь с Сёмой, мы познакомимся поближе, погуляем, а вы пока всё завершите. Уладьте свои дела. Завтра утром, свежими и выспавшимися, выезжаем. Я вас отвезу.
Когда они на следующей день подъехали к просторному городскому дому Андрея, Валентина с нескрываемой неуверенностью и робостью осматривала огромную гостиную с панорамными окнами.
— Вы здесь один живёте? — тихо спросила она, не решаясь ступить на светлый паркет.
— Да. Абсолютно один. Только три раза в неделю приходит женщина, чтобы убрать и приготовить еду на пару дней. А почему вас это так удивляет? — с лёгкой, ободряющей улыбкой ответил Андрей.
— Так много… пустого места, — прошептала Валентина, оглядываясь.
Андрей пожал плечами:
— Ну, знаете ли, вроде как статус обязывает. Большая должность – большой дом. Вот ваша комната, Сёмы комната рядом. Кухня там, ванная здесь. Если что-то будет нужно, разберётесь. А мне сейчас нужно на пару часов на работу, отлучусь ненадолго.
Они расписались скромно, без лишней помпы, в ближайшем ЗАГСе. Но избежать визита друзей-бизнесменов, желавших посмотреть на «новоиспеченную жену», не удалось. Вечером того же дня они явились на порог с огромными букетами цветов и дорогими подарками, стараясь выглядеть прилично, но любопытство так и искрилось в их глазах.
— Ну, спасибо хоть предупредили заранее о своём визите. Хотя заслуга в готовности к приёму гостей не моя, а целиком и полностью Вали, — сказал Андрей, пропуская их в дом.
Валентина, к его удивлению, сохраняла полное спокойствие.
— Ничего страшного. Пусть заходят. Я всё уже приготовила к ужину, тем более у вас на кухне и продуктов полно, — ответила она мягко.
— Я помогу тебе накрыть на стол, — быстро отозвался Андрей, почувствовав внезапное желание быть рядом, поддержать её в этой непростой ситуации. Он был готов в тот момент даже мыть посуду, лишь бы не оставлять её одну с этой шумной компанией.
— Валя, давай, пожалуйста, перейдем на «ты», — предложил он с тёплой улыбкой, обращаясь к ней. — А то как-то очень уж формально получается.
Последним, уже ближе к полуночи, уходил Игнат. Оглядывая прихожую и выходя на порог, он задержался на секунду и задумчиво сказал, понизив голос так, чтобы не слышали другие:
— Андрюха, старик, не знаю, где ты её откопал, но скажи мне честно, если вдруг вздумаешь с ней разводиться. Такая женщина… Она заслуживает того, чтобы жить в полном достатке и быть носимой на руках. Понимаешь?
Прошло уже шесть месяцев, а Андрей так и не заводил разговор о разводе. Более того, сама мысль об этом стала вызывать у него странную тяжесть в груди. Сёмён, к огромному облегчению всех, неожиданно начал быстро идти на поправку. Лечащий доктор, просматривая новые анализы, лишь разводил руками и пояснял, что такое иногда случается: когда организм наконец получает всё необходимое – качественное питание, правильные препараты, спокойную обстановку – болезнь просто утрачивает свои силы для сопротивления.
Когда Сёмёну впервые разрешили провести целые выходные дома, Андрей, сияя как ребенок, предложил прогуляться в большом городском парке.
— Мамочка, пожалуйста, можно! Я обещаю, что не устану! Очень хочу на улицу, посмотреть на фонтан! — Сёма радостно хлопал в ладоши, прыгая на месте от нетерпения.
Валя смотрела на него, и на её лице расцветала медленная, счастливая улыбка. Они вышли на улицу, где весна уже шла полным ходом: всё вокруг шумело, пело и цвело. Этот день был для Андрея каким-то особенным, наполненным простым, но глубоким счастьем, которое он видел в глазах мальчика и в смягчившемся взгляде Вали. Сёма так искренне обрадовался, когда Андрей с нескольких попыток выиграл для него огромного плюшевого медведя в парковом тире, что Валентина с привычной тревогой взглянула на раскрасневшегося сына.
— Не переживай, — мягко успокоил её Андрей. — Радость и хорошие, светлые эмоции ещё никому и никогда не вредили. Пусть радуется.
Валя глубоко вздохнула, глядя на бегущего впереди сына с медведем в руках:
— Знаешь, мне до сих пор тяжело привыкнуть к этой мысли… К мысли, что больше не нужно бояться за каждое дыхание своего ребёнка. Что не нужно каждую ночь прислушиваться, как он дышит. Это такое… такое облегчение.
Андрей внезапно напрягся, заметив, что Валя хочет сказать что-то ещё, что-то важное. Внутри у него всё холодно сжалось. «Нет, только не сейчас… Не о том, что год почти прошёл и пора говорить о разводе,» — пронеслось в его голове панической мыслью.
— Я не знаю, что тобой руководило изначально, когда ты предложил нам эту сделку, — начала Валя, её голос был тихим и очень серьёзным, — но ты сделал для нас невероятно много. Ты фактически спас моего мальчика. Я никогда этого не забуду. И теперь я не представляю, как мы будем жить дальше, когда… когда наше соглашение закончится и нам придется с тобой расстаться. Но прежде чем это случится, я должна тебе кое-что сказать. Твой друг, Игнат, недавно приезжал ко мне, когда тебя не было дома.
Андрей стиснул зубы, чувствуя, как по его спине пробежал холодок.
— Он говорил, что любит меня, что будет бороться за меня, когда мы с тобой «разведёмся». Он сказал, что я тебе не нужна, что это всего лишь игра для тебя. Я… я не придаю его словам большого значения, но я считаю, что ты должен знать об этом.
Андрей с трудом сдержал порыв гнева.
— И что же ты ему ответила? — спросил он, не скрывая напряжения и боли в голосе.
Валя сначала прямо взглянула на него, потом опустила глаза, словно смутившись:
— Это… это не так уж и важно, что я ему ответила.
— Неважно? Для тебя это, может, и не важно, а для меня это сейчас значит абсолютно всё! — его голос дрогнул. — Я вообще не представляю теперь, как буду жить без вас двоих. Понимаешь, я никогда не собирался жениться, не хотел семью, детей. И если бы мне кто-то год назад сказал, что я буду стоять здесь и чуть не плакать от одной только мысли, что могу потерять свою любимую женщину и этого замечательного мальчика, я бы просто рассмеялся ему в лицо. А теперь… Скажи мне, что мне делать? Как тебя убедить? Хотя… если ты… если ты решила уйти к Игнату, если он тебе нравится, я не буду тебя держать. Я не имею права. Главное, чтобы тебе и Сёмке было хорошо. Чтобы вы были счастливы.
Андрей отвернулся, чтобы скрыть предательскую влагу, выступившую на глазах, но через мгновение почувствовал на своём плече лёгкое прикосновение её тёплой, нежной руки.
— Я сказала ему, что не смогу быть с ним, даже если ты меня отпустишь, — тихо, но очень четко произнесла Валя. — Потому что я давно уже и безнадежно люблю тебя. Только тебя.
Она мягко повернула его лицо к себе, и Андрей увидел в её васильковых глазах не печаль и не отчаяние, а то самое тепло и свет, которых ему так не хватало всю его жизнь.