Ариана осталась одна в пятьдесят семь лет. Мир, выстроенный с такой тщательностью и любовью, рассыпался в прах за одно мгновение, уместившееся в несколько бездушных строк на экране смартфона. Сообщение от Арсения горело на стекле, как раскаленный шрам:
«Меня не жди. Остаюсь здесь. Полюбил другую, планирую с ней брак. Прости.»
Ему пятьдесят. Он моложе на семь лет. Ариана не то чтобы предполагала развитие таких событий, но в самых потаенных, темных уголках души всегда таился леденящий страх, что однажды муж найдет ту, что моложе, свежее, без морщинок у глаз и без груза прожитых вместе лет. Арсений часто уезжал в командировки, иногда задерживался, ссылаясь на загруженность, бесконечные совещания и неотложные дела. Ну вот и случилось. Случилось то, о чем боялась даже подумать.
Поженились они не совсем юными – у него это был второй брак. Прожили вместе двадцать пять лет. Целая жизнь. Арсений женился впервые в девятнадцать – ошибся, спутал юношеский максимализм и пылкую влюбленность с большой любовью. Этот союз рассыпался, едва успев возникнуть, как карточный домик, как только родилась дочка. Он сбежал через месяц к матери, потом учился, стараясь забыть тот провал. С Арианой познакомился почти в двадцать пять, а ей в то время было тридцать два. Но какое значение имела эта разница, когда они были молоды, полны сил и амбиций? Их сердца бились в унисон, а будущее виделось бесконечной, светлой дорогой, которую они пройдут рука об руку.
Ариана к замужеству всегда подходила с холодной, почти деловой серьезностью. Она и по жизни была женщиной основательной, крепко стоящей на ногах. У нее даже была своя прекрасная квартира в центре города, подарок от отца. Он занимал высокий пост, и его единственная, обожаемая дочь была его слабостью. Он стремился сделать ее жизнь безоблачной, окружить красотой и комфортом.
Помнила ли она тот вечер, когда впервые привела Арсения в свою обитель? Он вошел, огляделся с нескрываемым восхищением. Здесь все дышало ее духом: безупречный порядок, дорогая, стильная мебель, каждая деталь интерьера, подобранная с безупречным вкусом. Видно было, что Ариана боготворит свое гнездышко, вкладывает в него душу. Арсений, кажется, влюбился не только в нее, но и в этот уют, в эту стабильность. Так он и остался здесь. И хотя Ариана слыла женщиной рассудительной и неспешащей под венец, предложение Арсения приняла почти сразу, без тени сомнения. Сердце затмило разум. Поженились, родился сын, семейная жизнь закружила их в своем стремительном вихре.
Отец Арианы, желая дочери только лучшего, устроил зятя в престижную фирму с заоблачной зарплатой. Их жизнь стала еще краше, еще беззаботнее. Отец неизменно подкидывал дочери денег, осыпал дорогими подарками ее, а потом и обожаемого внука Артема.
Годы мчались, неумолимые и быстрые. Сын вырос, окончил школу, поступил в институт. И грянул гром среди ясного неба – скоропостижно скончался отец Арианы. Матери у нее не было давно, она ушла из жизни, когда дочери едва исполнилось пятнадцать. Отец больше не женился, посвятив себя карьере и Ариане. Ей было сорок девять, но выглядела она великолепно, всегда моложе своих лет. Арсений тоже превратился в солидного, представительного мужчину. Ариана старалась привить ему вкус, следила за его гардеробом, и, казалось, преуспела в этом – выглядел он респектабельно и строго.
Вскоре Артем, окончив институт, огорошил их новостью:
«Родители, я уезжаю в Китай. Будем жить там с Лерой, вы ее знаете. Жениться пока не планируем, посмотрим. У нее там брат, ему нравится, и мы едем к нему».
«Сынок, ну почему сразу в Китай? – голос Арианы дрогнул, сердце сжалось от предчувствия грядущего одиночества. – Здесь разве мало перспектив?»
«Мама, ты же понимаешь, сейчас мир без границ. Там – будущее, особенно для молодежи. Прости, что далеко, я тоже буду скучать», – ответил Артем, крепко обняв ее.
Отец же лишь одобрительно кивнул: «Я тебя поддерживаю, сын. У тебя все получится. Языки тебе даются легко, ты уже три знаешь».
У Арианы было свое дело – успешное туристическое агентство. В финансовом плане она была более чем независима. Арсений работал в крупной компании, но в последнее время его командировки стали частыми и подозрительно затяжными. Жена оставалась одна, но не слишком скучала: у нее была любимая работа, множество знакомых, верные подруги. Чаще всего – с Виолеттой, своей самой близкой подругой. Они часто ходили в уютную кафешку, особенно когда Арсений был в отъезде.
Виолетта, сама состоявшая в браке, всегда с подозрением относилась к этим внезапным поездкам мужа подруги:
«Ариша, тебе не кажется, что твой супруг как-то уж слишком часто пропадает? Ничего такого не закрадывается в голову?»
«Нет, – отмахивалась Ариана. – Я абсолютно спокойна. А что? Думаешь, пора бить тревогу? Вика, ты сеешь в моей душе зерно сомнения. Неужели он может увлечься на стороне? Знаешь, я в последние лет восемь все чаще ловлю себя на мысли о возрасте. Все-таки семь лет разницы. В молодости это незаметно, а сейчас? Со стороны, наверное, бросается в глаза?»
«Знаешь, я вижу тебя каждый день. Ты всегда стильная, ухоженная, красивая. А его рядом давно не было, чтобы сравнить. Мне кажется, разница неочевидна. Арсений поправился, стал солидным, очки ему добавляют возраста. А ты – стройная лань, следишь за питанием, порхаешь на фитнесе. Так что нет, ты, возможно, даже моложе его выглядишь сейчас».
Ариана любила своего мужа всем сердцем, всей душой. Они даже обвенчались десять лет назад, скрепив свой союз и перед Богом. Она никогда в нем не сомневалась, храня верность не только на деле, но и в мыслях. Среди ее клиентов было много интересных, состоятельных мужчин, некоторые, видя перед собой привлекательную и умную женщину, намекали на возможность более близких отношений. Но она была непоколебима.
Не так давно они с размахом отметили ее пятидесятипятилетие. Снимали шикарный зал в лучшем ресторане города, было много гостей – друзья, коллеги Арсения. Все было прекрасно. Он дарил ей дорогие украшения, говорил красивые тосты, держал за руку. А буквально через два дня после юбилея снова укатил в «командировку» на десять дней.
Если жена любила, ценила и берегла их семью, то Арсений, как выяснилось, давно уже не старался. Он уезжал в Москву на своем дорогом внедорожнике – благо, всего четыре часа пути. Четыре года назад он познакомился там с Кристиной. Ей было тогда тридцать восемь. И так вышло, что она родила от него дочку. Сейчас маленькой Стефании уже три года, она – копия отца. У Арсения в пятьдесят лет с неистовой силой проснулись отцовские чувства – а может, его терзала совесть за ту, первую, брошенную дочь. Но так или иначе, в своей маленькой Стеше он души не чаял. И как только выдавалась малейшая возможность, мчался к Кристине и дочери, в свою вторую, тайную, настоящую жизнь.
И вот Ариана дождалась. Не дождалась мужа, а дождалась messages, которое перечеркнуло все. Руки дрожали, в висках стучало. Она набрала его номер, и он, к удивлению, ответил.
«Арсений, это правда? Что за сообщение? У тебя есть другая?» – голос ее предательски дрогнул.
Муж молчал на том конце провода, и в этой звенящей тишине она услышала – отчетливо, ясно, как удар ножом в сердце – счастливый, звонкий детский смех и голосок: «Папа, смотри!»
«Это… это ребенок? Арсений, ты где?» – прошептала она, и мир пополз под ногами, лишаясь тверди.
«Ариана, это моя дочь. Ей три года. Теперь ты понимаешь, я не могу ее бросить. Подавай на развод. Я не вернусь.»
Ей все еще не верилось. Это кошмарный сон. Она позвонила Виолетте, едва выговаривая слова:
«Вика, приезжай, пожалуйста, в наше кафе. Сейчас. Мне нужно тебя видеть.»
«Ариша, что случилось? Голос у тебя мертвый. Ладно, отменю поезду к дочери. Жди, буду через полчаса.»
В уютном уголке знакомого кафе, где они столько раз смеялись и делились секретами, Ариана молча протянула подруге телефон. Виолетта прочла сообщение, и ее лицо исказилось от гнева и боли.
«Ну вот! Чувствовала же я! Говорила тебе! Слишком частые эти его командировки! Подлец!»
«Да, Вика, я не слушала. Я была так слепо уверена в нем. А у него… там трехлетняя дочь. Он сам сказал. Сказал, что не бросит ее.» – из глаз Арианы беззвучно потекли слезы, оставляя горькие дорожки на идеальном макияже.
Виолетта, схватив ее ледяные пальцы, пыталась успокоить, как могла:
«Ариша, милая, ну что теперь поделаешь? Не вернешь же. Видимо, эта стерва все просчитала, ухватилась за него мертвой хваткой. Он же у нас хороший семьянин, – она горько усмехнулась. – Да и стоит ли такого возвращать? Он предал тебя, и совесть его, видимо, не мучает. Не плачь. Все наладится. Время лечит.»
«Вика, мне пятьдесят семь! Я осталась одна! Скоро старость, а я… я в полном одиночестве. Он сказал, что не может оставить ту семью, потому что она была несчастна, ее бросил муж, и она ничего хорошего в жизни не видела. А он хочет дать ей счастье и любовь. Представляешь? Это он мне сказал. Мне!» – ее тело содрогнулось от беззвучных рыданий.
Виолетте было до физической боли жаль подругу.
«Ариана, перестань. Он не стоит твоих слез. О какой старости ты говоришь? Ты посмотри на себя! Ты – красавица! А он… он ведь во многом благодаря тебе и твоему отцу стал тем, кем стал. Пусть теперь сам крутится в столице, без папиных связей. Еще неизвестно, как у него там все сложится. Приползет на коленях, вымаливать прощение!»
Эти слова мало утешали разбитое сердце. Горечь предательства разъедала душу изнутри.
«Вика, мне так больно… Там его дочь. Ради нее он не уйдет. А как мне дальше без него жить? Я люблю его всю свою жизнь. И теперь, под старость… Я не знаю, на что я готова, лишь бы вернуть его, лишь бы он был рядом…»
Виолетта, сжав кулаки, схватила свой телефон.
«Давай я ему позвоню. Ты не можешь, а я поговорю с этим негодяем.»
«Не знаю, стоит ли…» – потерянно прошептала Ариана, но подруга уже набирала номер, поставив телефон на громкую связь.
Он ответил почти сразу, голос его был спокоен и холоден.
«Алло?»
«Арсений, привет, это Виолетта. Ты что, серьезно все решил? Бросить здесь все и начать новую жизнь?» – ярость кипела в ее голосе.
«Да, серьезно. А почему это «начать»? Здесь у меня все есть. Мне даже… – он запнулся, – даже один проект небольшой подогнали. Так что я не в накладе. У меня здесь любимая женщина и маленькая дочка, которой нужен отец.»
«А как же Ариана? Твоя жена? Ей одиноко и очень плохо! Сын, в конце концов! Что ты ему скажешь?»
«Сын – взрослый самостоятельный мужчина. Он меня поймет. А что Ариана? – его голос вдруг стал жестким, чужим. – Я не был с ней счастлив. Все эти годы я жил за ней, как за каменной стеной. Если я останусь, ничего хорошего не будет. Я буду просто ждать… ее конца. А я хочу жить! Полноценно и счастливо! Так что, знаешь… сердцу не прикажешь.»
Ариана замерла, услышав эти слова. Казалось, время остановилось. Она не дышала, а в ушах стоял оглушительный звон. «Ждать ее конца». «Как за каменной стеной». Каждая фраза впивалась в сердце, как зазубренный кинжал.
Виолетта, побагровев от ярости, закричала в трубку:
«Подлец! Ты – никчемный подлец и приспособленец! Желаю тебе, чтобы и тебя точно так же предали, чтобы ты почувствовал эту боль на себе! Это обязательно вернется к тебе бумерангом, я уверена!»
Она бросила телефон на стол. Обе женщины молчали. Ариана подняла на подругу глаза – огромные, полные такой бездонной тоски и пустоты, что Виолетту бросило в дрожь. Она была неузнаваема. В одно мгновение из цветущей, уверенной в себе женщины она превратилась в сломленную, седую старуху. Тяжело услышать такое о себе от того, кого любила больше жизни. Думала, что живет в любви и согласии, а оказалось – была лишь холодной, надежной «стеной», об которую грелись, пока не нашлось более теплое местечко.
«Ариша, милая, дыши… – Виолетта обняла ее за плечи. – Не слушай этого ничтожества. Он везде и всегда будет подлецом. Но твоя жизнь не закончилась! Она только начинается! Ты – умница, красавица, ты сильная! Ты справишься. Я всегда с тобой.»
Ариана медленно покачала головой, глядя в окно, где зажигались вечерние огни чужого, равнодушного города. Ее жизнь, такая хрупкая и красивая, как хрустальная ваза, упала и разбилась на миллионы острых осколков. И теперь предстояло собирать их голыми руками, каждый день, испытывая боль от каждого пореза. Но первый, самый страшный шаг был сделан. Она узнала правду. А значит, где-то там, в кромешной тьме, уже теплился крошечный огонек – надежда на то, что когда-нибудь эта боль утихнет, и раны зарубцуются. Но это будет не скоро. Очень не скоро.
Она взяла свой телефон, еще раз посмотрела на то самое сообщение, и медленно, с невероятным усилием, нажала кнопку «Удалить». Стирая его из телефона, она пыталась стереть и из сердца. Не получалось. Но это было только начало долгой и трудной дороги к самой себе.