Очнувшись в незнакомом помещении, Юлия тихо застонала. Голова кружилась, будто её ударили по затылку, а память будто провалилась в пустоту — она не могла вспомнить, что произошло и как оказалась здесь. Тело ныло, словно после долгого лежания, и не желало подчиняться. Попытавшись встать, она с ужасом поняла, что скована — руки и ноги были туго стянуты. Паника охватила её, и она начала извиваться на кровати, вызывая её противный скрип.
— Ну, наконец пришла в себя, — раздался холодный голос. — Ничего. Посидишь ещё немного. Поймёшь, как ошибалась, а потом я тебя отпущу. И мы вернёмся домой.
В этот момент Юлия вспомнила всё. Она договорилась с мужем Леонидом о разводе. Он согласился, но потом — удар. Он не собирался отпускать её. «Ты моя, — говорил он, — и если не понимаешь этого, я научу тебя». Но Юлия уже не могла мириться с его постоянными изменами. После первой она простила, дала шанс. После второй — нет. Любовь давно угасла, остался только страх и отвращение к этим токсичным отношениям, где один страдал одержимостью, а другой — одиночеством.
— Отпусти меня, — прошептала она, дрожа. — Это ничего не изменит. Ты не заставишь меня любить тебя силой. Лёнь, прошу…
— Ты смирись. Сейчас ты в стадии отрицания, но поймёшь, что мы созданы друг для друга. Дашь мне второй шанс. А бежать тебе некуда. Помнишь, я рассказывал о заброшенной деревне, где жили мои дед и бабка? Здесь никто не приезжает. Никто не поможет. И не зли меня — ты ведь понимаешь, к чему это может привести.
Юлия содрогнулась. В глазах Леонида она видела безумие — и это пугало больше всего.
Полторы недели — или, может, больше? — она провела в этом доме. Леонид освобождал её лишь на несколько часов в день, следя за каждым движением, как хищник за добычей. Юлия понимала: перед ней не человек, а больной, которому срочно нужна психиатрическая помощь. Но она притворялась. Играла в покорность, в надежду на примирение, лишь бы вернуться в цивилизацию. На работе её никто не хватится — начальница мечтала избавиться от неё после того, как Юлия застала её с мужем. Родителей не было, подруги привыкли к её долгим исчезновениям — «ревнивый муж», — вздыхали они, не вникая в детали.
Однажды, когда Леонид отвлёкся, она ударила его тяжёлой статуэткой. Он упал без сознания, но дышал. У Юлии не было времени проверять, очнётся ли он. Она знала: если он проснётся, шансов не будет. Он говорил, что они останутся здесь надолго, и она не могла больше жить с человеком, чья ярость была подобна взрыву бомбы — в любой момент.
Натянув на себя всё, что нашла в доме, она выскочила на мороз. Холод резанул по лёгким, но она бежала. Машины, дороги — всё это было где-то далеко. Она боялась, что Леонид выследит её по следам, но бежать было необходимо. Лес, волчий вой вдали — всё это пугало, но лучше стать добычей зверя, чем пленницей маньяка.
Силы уходили. Она не знала, сколько прошло времени, куда бежит. Мысль о том, что она может замёрзнуть или заблудиться, терзала её. И вдруг — резкая боль, крик. Нога попала в медвежий капкан. Кровь залила снег. Юлия упала, пытаясь освободиться, но тиски не поддавались. Боль была невыносимой. Сознание начало гаснуть.
И вдруг — голос:
— Только не сдавайся, Белоснежка…
Очнулась она снова в незнакомом месте. Воздух был наполнен ароматом травяного чая — такого, что кто-то настойчиво вливала ей в губы, когда она теряла сознание.
— Где я? — прошептала она, садясь.
— Пришла в себя? — раздался голос из дверного проёма.
Перед ней стоял мужчина — спокойный, с добрыми глазами, в вязаном свитере и тёплых штанах.
— Вы меня спасли?
— Ты сама себя спасла. Боролась. Я только помог.
Он представился — Михаил. Рассказал, что нашёл её в капкане, принёс к себе, лечил, колол антибиотики. Она провела в бреду почти неделю. Капкан не задел кость, но раны были серьёзными. «Ты выжила. Это главное», — сказал он.
Он жил в доме лесника — своего деда. Приехал сюда, чтобы отдохнуть от города и продолжить дело деда — убирать браконьерские капканы.
— Значит, правильно я поступил, когда выставил того мужчину, который приходил сюда, — добавил он. — Через сутки после того, как принёс тебя. Он был как зверь — искал кого-то. Не бойся. Если вернётся — я его не пущу.
Юлия задрожала. Леонид был рядом. Но теперь она чувствовала себя в безопасности.
Дни шли. Она рассказала Михаилу всё — о браке, об изменах, о попытке сбежать. Он слушал молча. Она ожидала, что после всего случившегося будет бояться всех мужчин, но с ним было иначе. Ей было спокойно. Уютно. Он не давил, не требовал, не обвинял. Просто был рядом.
Через десять дней она уже могла ходить — правда, с лёгкой хромотой. Михаил ушёл в лес, а она решила приготовить ужин — хоть так отплатить за его доброту.
Когда он вернулся, заметил её у плиты.
— Я же говорил — отдыхай, — нахмурился он, стряхивая снег с одежды.
— Прости… Хотела хоть немного помочь. А то чувствую себя… беспомощной. Обузой.
Он смягчился.
— Ладно. Помоги, если хочешь. Чем займёмся?
В разговоре он впервые открыл что-то личное: два года назад он потерял невесту в аварии. Каждую годовщину он приезжал сюда — в это тихое место, чтобы побыть наедине с болью.
— Мне жаль, — тихо сказала Юлия. — Но жизнь продолжается. Я уверена, она хотела бы, чтобы ты был счастлив. Да, после всего, что сделал мой муж, я могла бы бояться всех мужчин. Но ты — не он. Нельзя всю жизнь прятаться в панцире из страха. Нужно идти вперёд.
Михаил кивнул, и вместе они приготовили простой ужин — тушёную картошку, открыли бутылку полусладкого красного вина. За едой Юлия наконец задала вопрос, который давно вертелся у неё в голове: откуда в этом заброшенном месте берутся продукты? Добраться сюда было нелегко, а уж уехать — и подавно. Она не знала, как выбираться обратно.
— Продукты привозит мой помощник раз в пару недель, — ответил Михаил. — В этот раз всё как раз закончилось, да и дороги заметало. Он приедёт только завтра. И ты поедешь с ним — вернёшься в город.
Сердце Юлии сжалось. Домой. Туда, где её ждёт не только прошлое, но и необходимость столкнуться с Леонидом — подать заявление, добиться справедливости, наконец оформить развод. Мысль о встрече с мужем вызывала ледяной ужас. Но рядом с Михаилом она чувствовала себя в безопасности, как будто его присутствие само по себе было щитом. Однако она понимала: бегство от реальности — не выход. Нужно вернуться и всё завершить.
— Не бойся, — тихо сказал Михаил, беря её за руку. — У тебя всё получится. А этот рогатый олень тебе больше не страшен.
Юлия улыбнулась сквозь тревогу. Его уверенность грела, но не могла до конца развеять сомнения. Да и грустно было — их короткое, но тёплое время вместе подходило к концу. Она знала: так будет правильно. Но в душе оставалась тихая боль от предстоящей разлуки.
На следующий день приехал Алексей — тот самый «человечек», о котором говорил Михаил. Молодой, спокойный, с доброжелательной улыбкой. Юлия с трудом сдерживала эмоции. Оставаться здесь, рядом с Михаилом, было так соблазнительно… Но нельзя начинать новую главу, не закрыв старую. На прощание она обняла его — крепко, словно пытаясь запомнить тепло его тела, запах шерсти свитера, биение сердца. Михаил сначала замер, потом медленно обнял её в ответ, и Юлия почувствовала, как его руки дрогнули.
— Спасибо за всё… Я буду скучать, — прошептала она.
— Уверен, у тебя всё наладится, — ответил он, стараясь говорить твёрдо, но в глазах мелькнула грусть.
Она села в машину. В зеркале заднего вида видела, как Михаил стоит у крыльца, провожая их взглядом. Юлия крепко сжала руки на коленях, сдерживая порыв попросить Алексея остановиться. Хотелось вернуться, признаться, что он ей небезразличен… Но нет. Сначала — разобраться с прошлым. Только тогда можно будет смотреть в будущее.
Алексей отвёз её прямо в полицию, как просил Михаил. Юлия написала заявление, рассказала обо всём. Потом он довёз её домой. Михаил велел ему привозить продукты — «пока всё не устаканится». Юлия не спрашивала, кто он такой и как связан с Михаилом. Просто благодарно принимала помощь.
В квартире она почувствовала присутствие Леонида — не физическое, а духовное. Его вещи, его запах, его тень. Она тут же принялась собирать всё, что напоминало о нём, и вынесла на балкон. Хотелось стереть его из своей жизни, как стирают ошибку на бумаге. Вечером, сидя у окна, она вспоминала Михаила. Жалела, что не взяла его номер. Но он ведь и сам говорил — в лесу связь почти не ловит.
На следующий день ей позвонили. Леонида задерживали — он оказал сопротивление, и пуля попала в сердце. Он мёртв. Юлия не плакала. Не испытывала вины. Только невероятное облегчение. Он больше не сможет никого преследовать. Больше не причинит боли.
Когда Алексей приехал снова, она рассказала ему.
— Хорошо, что так, — кивнул он. — Вчера он уже был здесь. Но ребята, которых Михаил приставил к тебе, быстро его оттуда выдворили.
— Ребята? — удивилась Юлия.
— Он велел охранять тебя, пока всё не закончится. Не скажу, что соболезную. Такому человеку не место в живых. Земля сама от него избавилась.
Юлия кивнула, проглотив ком в горле. И вдруг попросила:
— Отвези меня к Михаилу. Когда поедешь с продуктами — забери меня с собой.
— Через две недели, перед Новым годом, — улыбнулся Алексей. — А я думал, ты и не попросишь.
Душа её рвалась туда, даже если разум не находил оправданий. Свекрови на похороны она помогать не стала. Та знала о планах сына, но закрыла на всё глаза. Юлия не могла уважать человека, который предпочёл сына справедливости.
Две недели она собиралась с мыслями. Продала украшения, подаренные Леонидом, чтобы пережить праздники. Решила искать новую работу — начать всё с чистого листа.
Когда пришёл день, Алексей заехал за ней.
— А если он не пустит? — нахмурился он. — Может, я подожду неподалёку? На всякий случай?
— Нет, — покачала головой Юлия. — Он не прогонит.
Она взяла спортивную сумку с вещами и новогодний подарок — скромный, но от души. Алексей высадил её чуть раньше, не доезжая до дома. По договорённости, он быстро выгрузил продукты, незаметно оставил сумку и уехал, не задерживаясь.
Только в машине Юлия узнала, что Михаил — владелец крупной компании в городе, а Алексей — его доверенное лицо. На мгновение в ней шевельнулась неуверенность: «Я ли ему пара?» Но она отбросила сомнения. Она — не та, кем была раньше. Она сильная. И любовь не выбирает по социальному статусу.
Стоя за деревом, она увидела, как Михаил разговаривает с Алексеем. Услышала, как он тихо спрашивает:
— А она? Приехала?
— Нет, — ответил Алексей. — Не приехала.
Михаил опустил плечи, сжал губы.
— Ну и ладно… А на что я вообще рассчитывал?
— Значит, не прогонишь? — раздался голос Юлии, пока она шагала по хрустящему снегу.
Михаил резко обернулся. И уже в следующее мгновение схватил её, прижал к себе так крепко, будто боялся, что она исчезнет.
— Я не знаю, что со мной происходит… — прошептал он. — Но эти две недели были самыми тяжёлыми в моей жизни.
— Может, это судьба? — улыбнулась она. — Хотя есть одна проблема: тебе придётся вернуться в город. Я не могу бросить работу, а сидеть на твоей шее не собираюсь.
Михаил рассмеялся, прижимая её ещё ближе.
— Я и планировал вернуться после Нового года… А пока — давай устроим праздник. Сделаем его настоящей сказкой.
— Он уже сказка, — прошептала Юлия. — Кто бы ещё поехал в глушь к леснику, прячущемуся от мира?
— А ты жалеешь?
— Ни капли, — ответила она и, встав на цыпочки, поцеловала его.
И в этом поцелуе было всё — прошлое, настоящее и обещание будущего.