Сегодня с утра Татьяна хлопотала на кухне. То вынимала противни, то шинковала овощи, то отправляла в духовку пирог, то перемешивала салаты. Всё шло по плану, и даже её сын-подросток Глеб, который с любопытством наблюдал за маминой суетой, не мешал.
— Татьяна Ивановна, у нас что, гости? — насупился он, заглядывая в миску с закусками.
— Будут, Глебушка, — ответила она с таинственной улыбкой. — Но сперва умойся! А там, глядишь, и пирожком угощу. Только не балуй!
Она аккуратно отвела его руку от тарелки с колбасой, надела своё самое нарядное платье, тщательно причесалась, подвела ресницы и подкрасила губы. Глеб смотрел на неё, будто видел впервые.
Раздался звонок.
— Открой, пожалуйста, — сказала Татьяна, стараясь сохранять спокойствие.
Глеб подошёл к двери и, распахнув её, замер в изумлении: на пороге стоял мужчина — высокий, в аккуратном пальто, с букетом ромашек и коробкой шоколадных конфет.
Так в их дом вошёл Владимир…
Впервые Татьяна увидела его в морозный день. Она дрожала на остановке, когда мимо проехала дорогая иномарка, а затем резко затормозила и коротко сигналила. Люди вокруг переглянулись, но водитель явно манил её. Она подошла. За рулём сидел коллега — Владимир из отдела логистики.
— Садитесь. Автобус не скоро, а вы совсем замёрзли, — сказал он с лёгкой улыбкой.
Она села. В салоне было тепло, уютно и тихо. Без сквозняков. Без толчеи.
— Спасибо.
— Не стоит. Я здесь каждый день проезжаю. Странно, что раньше вас не встречал.
— Обычно я раньше выхожу, но сегодня задержалась.
Так всё и началось.
Он давно замечал её в бухгалтерии. Спокойная, скромная, вежливая. Не кокетничает, не судачит. Напоминала ему Ларису — бывшую жену. Та тоже сначала была тихой. А потом… потом была свадьба, беременность, сын — и всё поменялось. Упреки, недовольство, вечные сравнения: «Ольга купила новую шубу», «Светлана улетела в Сочи»…
Владимир работал, выплачивал ипотеку, старался. А потом однажды увидел жену, выходящую из чужой машины, смеющуюся, счастливую. И всё понял. Собрал вещи. Ушёл.
Размен квартиры прошёл не в его пользу — ему досталась малюсенькая однушка на окраине. Ремонтировал сам. Сердце болело, но руки не опускал.
С сыном Димой виделся редко, по выходным. Тот обнимал его с тоской, и Владимир держался ради него. Женщины больше не было. Была лишь тишина.
И вдруг — Татьяна.
Он стал подвозить её ежедневно. Потом пригласил в кино. Потом — просто на прогулку. Она была сдержанна, но тёплая. И однажды её подруга сказала:
— Ты чего? Мужик хороший, надёжный. Вот увидишь, ещё какая-нибудь молодая уведёт!
Татьяна усмехнулась, но задумалась.
В то утро она снова суетилась на кухне. Всё должно быть безупречно.
— Мам, точно кто-то придёт? — снова поинтересовался Глеб.
— Днём, — мягко повторила она. — И не лезь в салаты.
Когда Владимир появился с цветами и конфетами, Глеб закрылся. За столом отвечал односложно, а потом и вовсе ушёл в комнату.
— Я ему не понравился, — сказал Владимир, собираясь уходить.
— Он просто ревнует. Мы с ним всегда были вдвоём. Дайте ему время привыкнуть.
Вечером Татьяна зашла к сыну.
— Глеб, ты вырастешь, у тебя будет девушка. А если она мне не понравится? Я тоже должна это демонстрировать? Ты для меня главный мужчина. Но если ты против — я не стану с ним встречаться.
Он ничего не ответил. Лишь крепче сжал геймпад и уткнулся в экран.
Владимир не сдавался. Он знал, в какой школе учился Глеб. Подъехал. Ждал.
— Чего? — недовольно буркнул подросток, подходя.
— Хочу поговорить. Садись.
Тот сел, окинув старую «Ладу» скептическим взглядом.
[the_ad id=”93507″]
— Машина никудышная. Денег на нормальную не хватило?
— Квартиру выплачиваю. В ипотеку. Бывшая ушла — хотела большего. А твоя мама… она другая. Мне с ней хорошо.
— То есть вы к нам переезжать не собираетесь? — усмехнулся Глеб.
— Нет. У меня своя квартира. Просто хочу быть рядом. Но только если ты не против.
Они сидели молча.
— Кольцо ей подарите? — неожиданно спросил Глеб.
— Да.
— Только не дарите розы. Она любит ромашки. И кольцо пусть будет тонкое. Без вычурных камней.
Через два дня снова раздался звонок. На пороге стоял Владимир с ромашками и маленькой коробочкой.
— Ты избегаешь меня. А я больше так не могу, — сказал он, протягивая цветы.
— Привет, — отозвался Глеб, появляясь в дверях. — Вы предлагаете маме руку и сердце?
Владимир молча открыл коробочку. Там лежало тонкое колечко, скромное, но изящное.
Татьяна посмотрела на него, потом на сына.
— Я не против, — тихо сказал Глеб. — А ты, мам?
Татьяна не сдержала слёз. Они обнялись.
Свадьбу назначили на июнь. Хотели отметить просто, но душевно, на даче.
Кто-то скажет, что детям не место в личной жизни родителей. Но если родители хотят оставаться частью жизни своих детей — они должны их слышать.
И у них получилось.
Потому что для семьи порой нужно всего три вещи: любовь, терпение и уважение.