Бывший муж оставил меня с ребёнком и долгами, будто выбросил отработанный билет. А теперь его мать, словно героиня дешёвого сериала, требует, чтобы я «одумалась» и вернула всё назад — ради сына, конечно же.
Наглость — второй паспорт некоторых людей. Три года — ни звонка, ни письмеца, ни копейки помощи. А тут — бац! — и проснулась совесть! Надо же, оказывается, Ванюше «не хватает папы». Где же вы были, когда я, сжимая зубы, гасила кредиты, оставленные вашим «золотым мальчиком»? Когда ребёнок плакал от голода, а я считала копейки до зарплаты?
Мне было двадцать, когда я вышла замуж за Славу. Красивый, словно с обложки, с голосом, от которого мурашки бежали. Он говорил о звёздах — о том, как мы разбогатеем, как купим квартиру в центре Москвы, как его стартап взлетит. А по факту — лежал на диване, пил пиво и ждал, когда «всё само сложится». Годы текли, как вода сквозь пальцы, а денег не прибавлялось.
Я таскала подработки, брала займы, унижалась перед начальством, чтобы выпросить аванс. Мы ютились в съёмной однушке на окраине, а он говорил: «Зачем нам ипотека? Скоро будут миллионы!» Миллионы так и остались в его пьяных мечтах.
Его мать, Тамара Ивановна, смотрела на него, как на гения. «Такой талантливый! — причитала она. — Ты просто не понимаешь его масштаба!» А когда я просила его найти хоть какую-то работу, он орал: «Ты хочешь похоронить мой потенциал! Ты — тряпка без амбиций!»
В итоге он просто ушёл. Без слов. Без алиментов. Без вопросов о сыне. Оставил мне долги, пустую карту и нервный тик.
Я не сломалась. Переехала к родителям в их двушку-хрущёвку, зашивалась на трёх работах. Первые месяцы боялась даже в магазин выйти — стыдно было признать, что я — «разведёнка с ребёнком». Но родители держали меня, как могли.
[the_ad id=”93507″]
Сейчас Ване семь. У него есть своя комната, плюшевый медведь и бабушка, которая читает ему сказки на ночь. Я выплатила долги, оформила ипотеку — пусть крохотная, но своя квартира. Мы живём тихо, без сюрпризов.
И вдруг — звонок. Голос, знакомый до мурашек.
«Можно я приеду? Привезу внуку пирожков…» — слащаво тараторила Тамара Ивановна, будто не было этих трёх лет пустоты.
Я пустила её — из глупой вежливости. Она принесла коробку конфет «Мишка на Севере», посидела с Ванькой пять минут, а потом начала: «Мальчику нужен отец! Слава страдает, но гордость…»
Я чуть не задохнулась от смеха. «Страдает»? Да он просто спился в её двухкомнатной квартирке, брошенный очередной подругой. Ни работы, ни планов — только пиво и обида на весь мир.
Я посмотрела ей в глаза и сказала:
— Ване хватает любви. А Славе — только самого себя. Приходите, если хотите видеть внука. Но ваш сын — это дверь, которую я уже закрыла.
Она ушла, хлопнув дверью. Теперь пишет сообщения: «Ты эгоистка! Ребёнок будет страдать!»
Но я знаю правду. Мой сын не страдает. Страдают только те, кто так и не научился отвечать за свои поступки.