— Катечка, почему на десерт один тортик? Это слишком мало для всех!
Голос Зинаиды Семёновны, пронзительный и ядовитый, словно дешёвый парфюм, заглушил шум в комнате. Гости, собравшиеся в просторной гостиной трёхкомнатной квартиры Катерины, мгновенно замерли. Муж Кати, Витя, мгновенно толкнул её локтем и прошипел:
— Ты что, не могла заказать больше? Я же говорил, мама обожает «Птичье молоко»!
Катя медленно повернула голову, на её лице застыла холодная улыбка.
— Я выбрала то, что посчитала нужным, Витя.
Она ощущала, как усталость, знакомая и обживавшаяся, ползёт по вискам. Это был её день рождения. Вообще-то. На практике же это был чередой праздников для Зинаиды Семёновны, которая «помогала» невестке принимать гостей у неё, в Катиной квартире. Которая была куплена задолго до «счастливого» брака.
Вечером, когда последний гость ушёл, а Зинаида Семёновна оставила комнату с жалобами на «несварение от Катиных блюд», Витя сразу начал разбор полётов.
— Ты могла бы быть повежливее с мамой! — произнёс он, заталкивая в рот остатки торта. — Она же в возрасте!
— В возрасте, Витя, не стала бы публично называть хозяйку квартиры жадиной, — в ответ механически собирала посуду Катя. Её руки, украшенные дорогими кольцами, подарками за удачные проекты, двигались уверенно и быстро. Она была финансовым директором в крупной компании, и её энергия казалась ощутимой.
— Ну и что с того, что жадиной? Ты обидчива! Она всего лишь пошутила! — с ухмылкой заметил Витя, закатывая глаза. — Ты же всегда всё воспринимаешь так негативно. У тебя нет чувства юмора.
Катя остановилась и посмотрела на мужа. Красивое, ухоженное лицо, которое она когда-то полюбила, теперь выглядело для неё как маска. Лицемерная, слабая маска.
— Нет, Витя. У меня чувство юмора есть. А вот терпение, похоже, заканчивается.
Этой ночью Катя долго не могла заснуть. Она смотрела на лунный свет, играющий на её дипломах, которые пришлось перевесить в спальню, и думала о том, как всё так получилось.
Зинаида Семёновна и Витя переехали к ней три года назад. Сначала Зинаида «вдруг» продала свою крошечную квартиру в Подмосковье, чтобы «помочь с ипотекой» (которой, в действительности, у них не было). Деньги, конечно же, быстро исчезли — то ли неудачно вложились, то ли просто пропали. А Витя, «успешный фрилансер», год не имел заказов, но исправно тратил средства с Катиной карты на «представительские расходы».
Они жили в её квартире, ели её еду, пользовались её благами. Обоим — матери и сыну — удавалось смотреть на неё свысока, как на обслуживающий персонал, который ещё и зарабатывает деньги.
Почему я это терплю?
— этот вопрос, который раньше лишь слабым огнём тлел в её сознании, теперь вспыхнул с яростной силой. Я их содержу. Я плачу за всё. А получаю упрёки в жадности?
Её внутренняя собранность, которая всегда помогала на работе, натолкнулась на отражение в домашних делах. Это было не решение, принятое в порыве гнева; это был холодный, точный расчёт.
На следующий день Катя уехала на работу чуть раньше обычного. Днём к ней в офис заехала тётя, Алла Борисовна. Невысокая, ехидная женщина с проницательными глазами, Алла была одним из лучших нотариусов в городе и обладала тем самым чувством юмора, которого, по мнению Вити, Кате не хватало.
— Аллочка, привет! Как дела? — с радостью произнесла Катя.
— Привет, директриса! Проезжала мимо, решила посмотреть, как ты тут своих капиталистов строишь. — Она устроилась на стуле для посетителей. — С лицом что-то не так? Опять твои домашние вампиры отняли у тебя силы и жаловались на их недостаток?
Катя усмехнулась и неожиданно рассказала Алле о всех ситуациях: о торте, о «жадине» и о Витиных «фриланс» усилиях.
Алла внимательно слушала, постукивая пальцами по подлокотнику.
— Понятно, — произнесла она. — У меня, Катюша, была одна клиентка. Тоже добродушная. Она на себе тащила бездельника и его маму. Ей тоже говорили про «жадность», когда она не давала денег на новый автомобиль. Знаешь, что подразумевается под «жадностью» в их понимании? Это когда ты тратишь свои деньги на себя, а не на них.
— И что же она сделала? — тихо спросила Катя.
— А что она сделала? Она просто… включила счётчик. — Алла хитро улыбнулась. — Понимаешь, Катюша, в Гражданском кодексе есть замечательные статьи. А в Жилищном — ещё более замечательные. Особенно, когда квартира находится в твоей личной собственности.
Они провели в беседе ещё час. Когда Алла ушла, Катя почувствовала, словно с её плеч сняли тяжёлую ношу. У неё был план, который был спокойно, решительно и абсолютно законно.
Эмоциональные колебания последних дней — от обиды и беспомощности до холодной ярости — наконец стабилизировались в уверенности.
Через неделю Катя снова собрала всех. На этот раз не гостей, а «семейный совет»: она, Витя и Зинаида Семёновна.
На журнальном столике вместо цветов стояли три аккуратные папки с документами.
— Катюша, что за сюрпризы? — Зинаида Семёновна появилась в хорошем настроении; видимо, она уже приценивалась к новой шубе, купленной на деньги Кати.
— Вместо тортов у нас вечер сюрпризов, Зинаида Семёновна, — Катя улыбнулась своей самой притягательной, «рабочей» улыбкой, которая вызывала мурашки у подчинённых. — Давайте перейдём к делу.
Она открыла первую папку.
— Это вам, Зинаида Семёновна. Договор аренды. На ту комнату, в которой вы, как милостиво согласились, живёте.
— Что?! — Зинаида Семёновна схватила бумаги. — Аренда?! В квартире сына?!
— Нет, в моей квартире, — мягко поправила её Катя. — Витя здесь зарегистрирован как мой супруг. А вы… извините, кем же вы приходитесь по Жилищному кодексу? Правильно, никем. Поэтому с первого числа, — она указала на цифру, — будет вот такая сумма. Это весьма справедливо, уверяю вас. Почти даром. Плюс половина коммунальных услуг.
Челюсть Зинаиды Семёновны отвисла.
— Витя! Витя, ты слышал?! Она… она выставляет меня на улицу!
Витя вскочил, налившись краской.
— Катя! Ты что себе позволяешь?! Это моя мать!
— Вот именно, Витя. Твоя мать. — Катя схватила вторую папку. — А это, дорогой, тебе. Это наш новый семейный бюджет. Раздельный.
— Что за… раздельный? — Витя явно не понимал.
— Вот такой. Я закрыла нашу общую карту, на которую только моя зарплата приходила. С завтрашнего дня мы делим расходы на еду, быт и всё остальное 50 на 50. Твоя доля, — она снова указала на цифру, — вот. Учитывая твою «успешную фриланс-деятельность», ты справишься с этим без труда, не так ли?
Она откинулась на диван.
— Ах, да. Я же чуть не забыла. — Она открыла третью, самую тонкую папку. — Это счёт. За последние три года. За проживание, питание и прочие «мелочи». Можно сказать, компенсация за мою «жадность». Не спешите, я даю вам две недели на раздумья.
В комнате наступила гробовая тишина.
— Ты… ты… — Зинаида Семёновна задыхалась. — Бесстыжая! Альфонса себе нашла!
— Ошибаетесь, — рассмеялась Катя, на этот раз искренне. — Альфонс, Зинаида Семёновна, это мужчина, живущий за счёт женщины. Я, как вы понимаете, немного не подхожу под это определение. А вот Витя… — с притворной заботой она посмотрела на мужа, — …похоже, Витя у нас как раз подходит.
— Я… я подам на развод! — взвизгнул Витя. — Я отсужу у тебя половину!
— Попробуй, — пожала плечами Катя. — Только, боюсь, тебе придётся делить лишь свои долги по моим счетам. Квартира, как ты помнишь, была приобретена до брака. И машина, кстати, тоже.
Через два дня, возвращаясь с работы, Катя обнаружила в прихожей чемоданы.
Зинаида Семёновна, сверкая глазами, шипела проклятия. Витя, бледный и злобный, пытался вызвать такси.
— Ах, уходите? — Катя изящно прислонилась к косяку дверей. — А что насчёт договора?
— Чтоб ты подавилась своей квартирой, жадина! — выплюнула Зинаида Семёновна.
— Непременно, — кивнула Катя. — Витя, милый, ты ведь не забудешь прислать мне свою долю за этот месяц? Счёт я тебе вышлю.
Стук двери.
Катя прошла в гостиную. В квартире стало необычно тихо. Она подошла к открытому окну и распахнула его настежь. Весенний воздух ворвался в комнату, отдавая ароматом пыли и новой жизни.
Она не ощущала триумфа. Нет. Она чувствовала, как хирург, успешно удаливший злокачественную опухоль. Было больно, неприятно, но это было необходимо. Она ощущала… облегчение. И мощное, intoxicating ощущение собственного достоинства, которое она вернула.
Говорят, чужая семья — потемки. А иногда, чтобы разобраться в своей, нужно просто включить свет в нужный момент. И не бояться предъявить счёт.