Где-то на самом краю карты, затерянная в объятиях непролазных чащоб и убаюканная шепотом бескрайних цветущих полей, приютилась маленькая деревенька. Казалось, само время здесь текло иначе — лениво и плавно, как медленный ручей, отсчитывая дни размеренным полетом птиц и сменой света за окном. Вечера здесь были полны безмолвной музыкой природы, а ночи — глубоки и прозрачны, усеяны мириадами алмазных звезд, которые в городе и не разглядеть-то за световым смогом. Это был идеальный уголок для того, чтобы отрешиться от грохота цивилизации, найти уединение и заглянуть в самую глубину своей души.
Но за эту идиллию приходилось платить полным отречением от благ современного мира. Никаких развлечений, ни намека на суету. Школа, почта, фельдшерский пункт — все это кануло в лету, оставив после себя лишь воспоминания да покосившиеся здания. Единственным оплотом хоть какой-то связи с внешним миром был крохотный магазинчик, больше похожий на кладовку, где можно было купить самое необходимое. Со всех сторон поселок окружали лишь вековые леса да колышущиеся на ветру поля, создавая ощущение изолированности от всего остального света.
Именно сюда, в это царство тишины и спокойствия, ранней весной, когда земля только-только начинала пробуждаться от зимнего сна, приехала молодая женщина по имени Вероника. Она приобрела за бесценок пустующий домик на отшибе, чьи стены хранили память о прежних хозяевах. В доме не было ни газа, ни водопровода, все удобства располагались во дворе, но это ее ничуть не смутило. С невероятным усердием и какой-то светлой печалью в глазах она вскопала огород, завела небольшое хозяйство — несколько курочек и ласковую козу Марусю, что красноречиво свидетельствовало о серьезности ее намерений остаться здесь надолго, если не навсегда. К приходу зимы она заблаговременно заготовила целую гору дров, и стук ее топора надолго стал звуковым фоном для этого тихого уголка.
Естественно, такое событие не могло остаться незамеченным, и вскоре по деревне поползли первые слухи, обрастая, как снежный ком, все новыми и новыми невероятными подробностями.
– Ну и чего это она к нам пожаловала? – судачили местные жительницы, исподлобья наблюдая, как незнакомка идет к колодцу с двумя ведрами на коромысле.
– А кто ее знает. Может, ведьма какая, от людей прячется, а может, и того хуже — преступница в бегах! – строили предположения самые смелые. – Взгляни-ка на нее! Идет, глаз не поднимает, поздоровается еле слышно и — юрк в свою нору. Точно, грех за душой водится!
– Свят, свят! Спаси и сохрани! – испуганно крестилась одна из собеседниц. – Только нам ведьм тут еще не хватало. Надо бы ее выжить, пока беды на всю деревню не накликала!
Как это часто бывает в маленьких поселениях, отношение к новоприбывшей сформировалось исключительно на основе домыслов и откровенных вымыслов. Человеческая природа такова, что поверить в дурное и найти виноватого всегда проще, чем попытаться разобраться и проявить простое человеческое участие.
Мнения, впрочем, разделились. Некоторые проявляли робкий интерес или даже сочувствие к одинокой девушке, взвалившей на свои хрупкие плечи столь тяжкий труд. Однако подавляющее большинство смотрело на Веронику с нескрываемым подозрением и холодной отстраненностью. Они с упоением распространяли слухи о ее якобы ужасном прошлом, которое с каждым пересказом становилось все страшнее и невероятнее. Некоторые жители, встречая ее на единственной улице, буквально переходили на другую сторону, словно боялись заразиться от нее неведомой болезнью или навлечь на себя беду.
Лето пролетело почти незаметно, оставив после себя щедрый урожай и золотистые воспоминания о теплых днях. Вероника жила в полном уединении, не стремясь наладить контакт с соседями. Да и дом ее стоял особняком, надежно укрытый от посторонних глаз разросшейся сиренью и старыми березами.
Лука, сын одной из самых активных сплетниц, постоянно слышал от матери самые нелестные отзывы о новой жительнице, и это, вопреки ожиданиям, лишь подстегивало его любопытство.
– Сама посуди, – растолковывала ему мать. – Разве нынешняя молодежь так живет? Все в города стремятся, к свету, к людям. А она — наоборот. Вон, если бы тебя с той работы не поперли, разве вернулся бы ты к старой матери? – укоряла она сына. – Нечисто тут что-то. Не иначе как проблемы у нее большие.
Сам Лука вернулся в родные пенаты пару месяцев назад из губернского города, где работал санитаром в крупной больнице. По его словам, его несправедливо уволили из-за недостачи дорогих медикаментов, пропавших во время его дежурства. Именно так он и объяснил свой внезапный ночной приезд матери.
Как-то раз к ним в дом вбежала запыхавшаяся соседка, глаза ее горели от переполнявших ее новостей.
– Слыхали? Наша новенькая, что на краю живет, совсем обнаглела!
– Ну? – с притворным равнодушием спросила хозяйка, наливая сыну в тарелку ароматные щи. – Не томи, выкладывай!
– Тетя Агата, право слово, – вмешался Лука, откладывая ложку. – Говорите уж, раз начали.
Женщина смущенно захихикала и, понизив голос до конспиративного шепота, продолжила:
– Вчера поздно вечером, а потом и сегодня на самом рассвете… – она сделала драматическую паузу, – видели у нее во дворе мужчину!
– Ну, и что в том такого? – не поняла хозяйка, а Лука лишь раздраженно усмехнулся. – Какой мужик-то? Откуда?
– А кто его знает, – беспомощно развела руками Агата. – Не наш, не здешний. Гораздо старше ее, лет на двадцать! По двору ходит, по хозяйству помогает. И как только не стыдно ей? – Сокрушенно качала она головой. – Такая разница в годах. Видно, совсем девке тошно стало в одиночестве.
Она громко расхохоталась. Обсудив с хозяйкой последние деревенские и огородные новости, соседка удалилась. А Лука тем временем прикинул, что настал подходящий момент как-нибудь вечерком навестить загадочную незнакомку.
Однажды глубокой ночью в его окно раздался настойчивый стук. Взглянув в запотевшее стекло, он в скупом свете луны с трудом разглядел женский силуэт. Стук повторился, более тревожный и частый. Лука накинул куртку и пошел открывать.
На пороге, кутаясь в легкий платок, стояла взволнованная и смертельно испуганная Вероника.
– Вы… Вы ведь врач? – выдохнула она, ловя воздух.
– Когда-то давно имел к этому отношение, – горделиво выпрямившись, уклончиво ответил он. – Уже давно не практикую.
– Умоляю, помогите! – в голосе ее звенели слезы. – Он упал в погреб…
– И что? Какое мне до этого дело? – раздраженно буркнул Лука.
– Понимаете, мой отец спускался в подвал, лестница под ним обломилась, и он рухнул вниз, – поясняла девушка, беспомощно размахивая руками.
– Как я понимаю, он не может выбраться, – высокомерно окинув ее с головы до ног, сказал он. – Так пусть просто переступит на следующую ступеньку, и дело с концом.
– Он не может встать! – всхлипнула Вероника. – Видимо, при падении он повредил обе ноги. Я пыталась помочь ему подняться, но у меня не хватает сил. Умоляю, посмотрите на его ноги! Нам срочно нужен врач!
– А, врач, – протянул Лука и после недолгой паузы кивнул. – Теперь понятно. Сейчас соберусь. Прихвачу свой старый медицинский чемодан и новую лестницу.
Так он и поступил. Чемоданчик с инструментами и остатками медикаментов он вручил Веронике, а сам понес через все село крепкую деревянную лестницу.
Спустившись в холодный и сырой погреб, он при свете фонаря внимательно осмотрел ноги пострадавшего.
– Похоже на перелом, – крикнул он девушке, оставшейся наверху. – Точнее скажут после рентгена. Сейчас я наложу ему временные шины и попробую поднять.
С огромным трудом, стиснув зубы, он поднял обессилевшего мужчину из ямы и бережно уложил его на кровать в горнице. Достав из кармана телефон, Лука начал набирать номер.
– Постойте! Куда это вы? – испуганно поймала его за руку Вероника.
– Вызываю скорую. Пусть забирают вашего отца в больницу. Ему нужен снимок и профессиональная помощь, – ответил он.
– Нет! Умоляю, не надо! – взмолилась она. – Нельзя, чтобы кто-то узнал о нас!
– Почему? – искренне не понял Лука.
Отец и дочь многозначительно переглянулись.
– Моего папу обвиняют в убийстве его лучшего друга, – тихо, почти шепотом, пояснила Вероника. – Но он не виновен! Мы не можем этого доказать. Пожалуйста, никому не сообщайте о нас.
Лука внимательно посмотрел ей в глаза. Ему показалось, что в них читается искренность и неподдельный ужас.
– Хорошо, – неожиданно для себя согласился он. – Сейчас подгоню свою машину. Сам отвезу его в больницу, к моему старому другу. Ему можно доверять. Все будет в порядке.
В городской больнице опасения подтвердились — у пациента был диагностирован сложный перелом. Ему наложили гипс и предложили остаться на несколько дней для наблюдения.
Лука вернулся к Веронике и сообщил:
– Ваш отец уже в палате, с ним все хорошо. Врачи обещают, что он скоро поправится.
– Благодарю вас за отца, – смущенно прошептала девушка, опуская глаза. – Я не знаю, как мне отблагодарить вас.
– Тогда просто угостите меня чаем, – с напускной легкостью попросил Лука, переступая порог ее скромного жилища.
Они просидели на кухне до самого утра. Лука с упоением рассказывал о своей городской жизни, красочно расписывая свои мнимые медицинские подвиги и то, как он спасал жизни людей. Его истории были полны драматизма и героизма, и, казалось, он сумел полностью очаровать доверчивую девушку.
Однако Лука не был до конца уверен в силе своего обаяния, а потому, движимой подлой предусмотрительностью, принес с собой сильнодействующее снотворное, которое незаметно подсыпал в чашку Вероники.
Девушка очнулась утром в своей постели, обнаружив рядом спящего Луку. Такого поворота событий она никак не ожидала и пришла в полное смятение, ее щеки пылали от стыда. Но Лука, проснувшись, стал убеждать ее в чистоте и серьезности своих намерений, говоря о внезапно вспыхнувшем чувстве.
На самом же деле он про себя прикидывал, что очень состоятельный бизнесмен, скрывающийся от правосудия, легко выложит любую сумму в обмен на молчание и безопасность. А его наивная и, судя по всему, влюбившаяся дочь, станет прекрасным гарантом и рычагом давления. Он заметил, с каким восторгом и обожанием Вероника на него смотрела. Чтобы старик не вздумал хитрить, нужно было надежно привязать к себе его дочь.
Пока Григорий, отец Вероники, находился в больнице, Лука почти все дни проводил у нее в доме, под предлогом проверки ее хозяйственных качеств.
– Мы с тобой теперь почти что муж и жена, – говорил он, с удовольствием усаживаясь за стол, который Вероника старательно накрывала. – Посмотрю, что ты сегодня для меня приготовила. Мне ведь нужна хорошая и заботливая супруга.
Девушка суетилась вокруг него, стараясь угодить, и в ее сердце не было ни капли подозрения относительно его низменных и корыстных планов.
После возвращения Григория из больницы домой, дочь, сияя от счастья, сообщила ему новость:
– Папа, мы с Лукой решили пожениться! Мы любим друг друга!
– Дочка, а ты уверена в его чувствах? – озабоченно спросил отец, отводя ее в сторону. – Ты же его почти не знаешь.
– Пап, он замечательный! – запричитала Вероника. – Он спас тебя, он заботился обо мне, пока тебя не было. Он такой умный, такой благородный!
– А я пока вижу, что это ты его обслуживала в мое отсутствие, – строго сказал Григорий, указывая рукой на двор. – Он хоть поленницу пополнил? Нет! Забор починил? Тоже нет! Я сам с ним поговорю и во всем разберусь. А ты позови его сюда.
Лука, сияя уверенной улыбкой, вошел в дом и, бросив быстрый взгляд на смущенную Веронику, сразу понял, что разговор предстоит серьезный.
– Дочка, сбегай, пожалуйста, к колодцу, принеси свежей водицы, а мы тут с твоим избранником побеседуем, – мягко, но настойчиво попросил Григорий.
Вероника сердито надула губки, но вышла, громко хлопнув дверью. Однако, вернувшись с полными ведрами, она не стала сразу входить в дом, а притаилась у открытого окна, желая подслушать разговор отца с любимым.
– Нет, нет, дорогой мой, не надейтесь! – услышала она циничный смех Луки. – Эта сумма для вас более чем реальна. Я ведь выведал у вашей дочурки, что денежки у вас водятся. Или вы предпочитаете оказаться за решеткой? Вот именно! А я вам это устрою в два счета. У меня в полиции есть надежный человек.
– Да как ты смеешь так говорить, негодяй?! – закричал Григорий, вскакивая и хватая Луку за грудки. – Немедленно убирайся вон из моего дома!
В этот момент в горницу вбежала Вероника. Она смотрела на Луку со слезами на глазах, в которых читались недоумение и боль.
– Лука, что здесь происходит? Что это за разговор?
– А ничего особенного! – с прежним наглым хохотом ответил он. – Торгуется твой батюшка. Жалеет для зятя денег. А ты, милая, мне за то, что я спал с этой простушкой, еще и приплатить должна, понял?
Не в силах больше сдерживаться, Григорий со всей силы ударил обманщика. Затем, схватив его за шиворот, вытащил на крыльцо и буквально вышвырнул за калитку.
Лука сдержал свое подлое обещание. Уже на следующее утро к дому Григория подъехала полицейская машина, и его забрали для дачи показаний по старому делу.
Однако, спустя два дня, его неожиданно отпустили. Вероника, дожидавшаяся отца у здания участка, бросилась к нему с объятиями, ее лицо сияло от счастья и недоумения.
– Папа, тебя отпустили? Но как? Почему? – засыпала она вопросами его и вышедшего следом полицейского.
– А вы что думаете, наша полиция не работает? – добродушно усмехнулся страж порядка. – Угрозы для вас больше не существует. Я сделал официальный запрос, и мне сообщили, что настоящего преступника нашли еще месяц назад, и дело уже закрыто. Напрасно вы так долго прятались. Ваш отец полностью оправдан.
Григорий с дочерью стали спешно собирать вещи, готовясь к возвращению в город. Во дворе уже стоял внедорожник, готовый увезти их из этого, ставшего родным, но такого опасного места. Вдруг в дверь постучали.
– Открой, Вероника, – кивнул отец, застегивая последний чемодан.
На пороге стоял Лука. На его лице играла виноватая улыбка, а в руках он сжимал скромный букетик полевых цветов.
– Верон, прости меня, родная, – начал он, обращаясь к девушке. – Я погорячился тогда, не знаю, что на меня нашло. Бес попутал.
Он взял ее за руку и попытался заглянуть в глаза с наигранной искренностью.
– Мы же любим друг друга. Я готов, хоть сейчас, повести тебя в загс. Давай начнем все с чистого листа.
Григорий молча наблюдал за этой сценой, его лицо было каменным, а скулы напряглись от сдерживаемого гнева.
– Нет, Лука, – спокойно и с легкой печальной улыбкой ответила Вероника, мягко высвобождая свою руку. – Мы с тобой не пара. Ты — такой известный и талантливый врач, а я — всего лишь простушка, как ты сам сказал. Тебе нужна другая, куда более достойная тебя девушка.
Не говоря больше ни слова, отец с дочерью сели в машину и тронулись с места, оставляя за спиной дом, деревню и жалкую фигуру Луки на пыльной дороге. Он разочарованно смотрел вслед удаляющемуся внедорожнику, и в его глазах плескалась не злоба, а лишь досада от провала собственного коварного плана.
«Сорвалось, – с облегчением вздохнул он, швыряя букет в придорожную пыль. – Ничего. Найду другую дурочку. В городе их, не таких умных, видимо-невидимо».
Автомобиль мягко катил по извилистой грунтовой дороге, увозя их прочь от прошлого. За окном мелькали знакомые поля, отливая в лучах заходящего солнца чистым золотом. Вероника прикрыла глаза, чувствуя, как тяжелый камень спадает с ее души. Впереди была новая жизнь, свободная от страха и обмана, жизнь, в которой больше не нужно было прятаться. Она обернулась, чтобы бросить последний взгляд на маленький домик, растворившийся в вечерней дымке, и улыбнулась. Это было не прощание, а благодарность. Благодарность тихому приюту, который подарил ей не только горечь разочарования, но и бесценный урок, позволивший отличить искренний свет от ложного блеска и найти силы доверять снова. Дорога впереди была чиста и пустынна, полная безграничной надежды, как чистое небо после долгой грозы.