Первая же встреча с будущей свекровью оставила в душе горький осадок. Взгляд, которым женщина окинула девушку на пороге, был красноречивее любых слов. Что за диковинку привел в дом ее сын? Имя и вовсе вызывало тихое недоумение. Зина. Звучало оно простонародно, будто из далекого прошлого, лишенное изящества и современности. Разве в наше время так называют юных созданий?
А ведь до этого у него были совсем другие избранницы. Светлана, Анастасия, Кира. Девушки из благополучных семей, с безупречными манерами и приятной внешностью. Каждую из них она принимала с распростертыми объятиями, видя в них идеальную партию для своего мальчика. Но он лишь отмахивался, словно от назойливых мух, не желая связывать себя серьезными узами.
Почему он расстался со Светланой? Та уехала в крупный город для продолжения образования, а он вдруг заявил, что вера в любовь на расстоянии – наивная иллюзия, и разорвал все связи без сожаления.
С Анастасией он поступил и вовсе неподобающе, изменив ей с самой же Кирой. А та, спустя несколько месяцев, вполне резонно пожелала двигаться дальше. У девушки была собственная квартира, она предложила возлюбленному объединить быт, но он лишь заупрямился, твердя о неготовности к семейному очагу и желании нагуляться вволю. Что ж, девушка позволила ему эту свободу, а сама, сдав свое жилье, последовала примеру Светланы и скрылась в городской дымке.
Елена Викторовна не могла сдержать тяжелых вздохов – ее чаду уже двадцать восемь, а он все порхал по жизни, словно беспечный мотылек. Разве это по-взрослому – привести в дом такую неприметную особу?
А ведь это слово идеально подходило для описания. Она разглядывала девушку, и ее лицо невольно искажала гримаса. Волосы цвета перезрелой соломы, коротко и небрежно остриженные, были стянуты в хвостик самой простой резинкой. Лицо, усыпанное россыпью веснушек, было полностью лишено косметики, а взгляд казался на редкость простодушным и наивным. Опустив глаза ниже, женщина оценивала наряд. Простое, почти старомодное платье, поношенные сандалии. Ни намека на ухоженность – ни маникюра, ни педикюра. И фигура… Худая, почти истощенная, все косточки видны. Эх…
— Ну, проходите, будем чай пить, — прозвучало сухое приглашение.
Девушка робко последовала за своим спутником на кухню. Ее поразила открывшаяся картина – дорогой гарнитур из массива дерева, изысканный стол и стулья, все выдержано в едином стиле и дышало безупречным вкусом. Даже полотенца на вешалке идеально гармонировали с общей палитрой.
И с горькой тоской она вспомнила свою собственную кухню. Старый, облупившийся гарнитур, от которого осталась едва ли половина. Раковина с эмалью, покрытой паутиной трещин, и вечно подтекающий кран. Выцветшие, много раз застиранные полотенца, купленные когда-то по дешевке на распродаже. Стулья, оставшиеся еще с советских времен, с шатающимися ножками, которые жалобно скрипели под любым весом. А стол… Его когда-то отдала тетка, купив себе новый. «Лишь бы тарелку поставить было куда», — говорила мать. Вместо красивого паркета, как здесь, на полу лежал старый, потертый линолеум, прикрытый самодельным половиком. Она даже не могла припомнить, когда в последний раз в их доме появлялась новая посуда.
Денег катастрофически не хватало. Мать одна тянула на своих плечах двух дочерей-погодок. Ее зарплаты едва хватало на коммунальные услуги и самую скромную еду. Одежду им часто отдавали знакомые, а на новую обувь или верхнюю одежду приходилось копить месяцами, покупая все по очереди – сначала одной, потом другой. Донашивать друг за другом не получалось – рост был практически одинаковым.
Зина хорошо знала, как тяжело приходится матери без отца. Того осудили три года назад за убийство. Тогда на женщину набросился пьяный мужчина, и отец, защищая ее, забил обидчика до смерти. Суд вынес приговор – шесть лет лишения свободы.
Девушка сидела за красивым столом, пила ароматный чай с дорогими шоколадными конфетами и чувствовала себя не в своей тарелке под пристальным, оценивающим взглядом хозяйки.
— Скажите, Зина, сколько вам лет?
— Восемнадцать, через три месяца будет девятнадцать.
— Вы где-то учитесь? — Боже правый, какая же она юная!
— Да, в лицее, на бухгалтера.
— А почему не в университет?
— Не сдала вступительные, да и мама говорит – быстрее закончу учиться, быстрее на работу смогу устроиться.
— А кем работает ваша мама?
— Крановщицей в депо.
Елена Викторовна в который раз за этот вечер сдержанно поморщилась. Крановщица… Достойная ли это профессия для женщины? Наверняка, без высшего образования. Что ж, деревня она и есть деревня… Она лелеяла надежду, что у сына с этой пассией ничего серьезного не выйдет, что это лишь временное увлечение. В конце концов, она же настоящая серая мышка на фоне его прежних избранниц, что в ней могло его по-настоящему зацепить?
А Зина и сама не могла понять, почему этот молодой человек каждый день звал ее на прогулки и уже целый месяц проводил с ней каждый вечер. Она покраснела, вспомнив момент их первой встречи. Вернувшись домой после того визита, она прилегла на диван, закрыла глаза и погрузилась в воспоминания.
Возвращаясь из лицея, она слишком углубилась в свои мысли и едва не попала под колеса автомобиля.
— Эй, смотри куда идешь! Глаза-то раскрой! — закричал водитель, резко тормозя у обочины. — Мало мне проблем из-за какой-то рассеянной дурочки!
— Простите, я задумалась, виновата, — пробормотала она и, резко развернувшись, с размаху стукнулась головой о фонарный столб. Было не столько больно, сколько досадно и неловко.
А стоявший неподалеку молодой человек, наблюдавший за этой сценой, рассмеялся.
— Куда путь держишь? Садись, подвезу. В таком состоянии ты вряд ли дойдешь до дома в целости и сохранности – или лоб расшибешь, или под машину угодишь.
— Спасибо, вы бы меня очень выручили. Но…
— Да не бойся, я тебя в обиду не дам. Никаких тебе неприятностей.
Зина рассмеялась. Она прекрасно знала, что не представляет интереса для мужчин и уж точно не боялась стать объектом чьего-либо повышенного внимания.
— О чем же ты так задумалась? — спросил он, разглядывая свою спутницу. Маленькая, взъерошенная, настоящий воробушек.
— Завтра внезапно зачет назначили, а в это же время у меня собеседование.
— Куда устраиваешься?
— Кассиром на подмену. Всего по шесть часов.
— А другая работа не подошла?
— Я же учусь. — Он вспомнил свои студенческие годы, когда, находясь на полном обеспечении у матери, мог позволить себе беззаботную жизнь. А когда, как не в молодости?
— Успеешь еще наработаться, гуляй, пока время есть!
— Я бы с радостью, но маме надо помогать. Ей тяжело одной.
— Понятно. Значит, ты у нас ответственная и серьезная.
Оставшуюся часть пути они болтали о всяких мелочах, и вдруг ему захотелось продлить это общение. На следующий день после обеда он припарковал свой автомобиль неподалеку от ее дома. Сам не мог понять, что привело его сюда. Неказистая, худющая, без капли косметики… Но было в ней что-то, что цепляло. Позже он понял – она была не такая, как все. Она шла работать, чтобы помочь матери, ответственно относилась к учебе и, как выяснилось из вчерашнего разговора, мечтала устроиться бухгалтером на мебельную фабрику. На его фабрику… Он не стал рассказывать девушке, что предприятие досталось ему по наследству от отца. Вернее, ему и матери в равных долях. Зина… Какое старомодное имя, уже давно никто так не называет молодых девушек. Его размышления прервало появление той самой героини его мыслей. На ней было то же скромное платье, а в руках она сжимала папку с бумагами.
— Садись, подвезу.
— Вы что, следите за мной?
— Просто проезжал мимо, вспомнил о тебе и решил проведать, все ли в порядке.
— Все в порядке, обещаю больше не бросаться под машины и не биться головой о столбы.
— Давай, подвезу, быстрее на собеседование успеешь.
Выйдя из машины, она услышала вслед:
— Может, погуляем вечерком? Я за тобой заеду, часов в семь!
— Хорошо!
Зина не верила своему счастью. Красивый молодой человек, на импортной машине, оказывает ей знаки внимания. Она не понимала, зачем ей такое счастье, но впервые подумала, что хочет настоящих отношений. И в то же время отчетливо осознавала – они с разных планет. Тем не менее, в кабинет директора супермаркета она влетела с сияющей улыбкой. Собеседование прошло блестяще, ее взяли на работу с завтрашнего дня. А вечером она встретилась с ним. Следующий месяц пролетел как один миг – они гуляли каждый день, сидели на скамейках в парке, и однажды он даже представил ее своему другу как свою девушку. Зина смутилась и покраснела до корней волос. А теперь вот он познакомил ее со своей матерью. Он аккуратно намекал на поход по магазинам или визит в салон красоты, но она стеснялась принимать такие подарки, ведь знакома она с ним совсем недолго. И сейчас, под пронзительным взглядом Елены Викторовны, она об этом чуть жалела. Та старалась делать это незаметно, но девушка улавливала каждый такой взгляд.
Она чувствовала себя Золушкой. Смотря подобные сериалы, она лишь качала головой и говорила, что так не бывает в жизни. А вот поди ж ты – сама оказалась в центре такой сказки.
Ее спутник, вращая руль, набирал номер своей бывшей однокурсницы.
— Марин, нужно кое-что для меня устроить…
На следующий день Зине позвонили с незнакомого номера.
— Алло…
— Здравствуйте, Зинаида Павловна. Ваш номер нам оставила ваша знакомая, Ксения Алексеевна, постоянная клиентка нашего салона.
— Я такой не знаю, наверное, какая-то ошибка… Но что вы хотите?
— Наш салон проводит промо-акцию, и мы хотели бы пригласить вас на бесплатную стрижку.
— А в чем ваш интерес?
— Если вам понравится наш сервис, а мы уверены, что так и будет, вы станете нашей постоянной клиенткой. Ждем вас завтра до восьми вечера.
Зина сомневалась, стоит ли соглашаться на столь сомнительное предложение, но, проверив в интернете отзывы о салоне и сверив номер, решила рискнуть.
Когда ее развернули к зеркалу, она не могла сдержать изумленного возгласа – себя было не узнать! Как же преображает человека умелая стрижка и смена цвета волос! Мастера уговорили ее осветлиться на пару тонов, и это ей невероятно шло. И за окрашивание попросили чисто символическую плату – тоже, мол, по акции.
Увидев прайс на дополнительные услуги, она заглянула в кошелек и решила сделать себе простой, аккуратный маникюр. Раз уж такой день – значит, так тому и быть.
Едва дверь салона закрылась за ней, хозяйка заведения, Марина, набрала номер своего заказчика и продиктовала сумму, которую ему следовало оплатить.
— Сынок, ты что, правда на ней жениться собрался? — Елена Викторовна была в глубочайшем потрясении. Спустя полгода после того, как он привел эту «серую мышку» в дом, та, конечно, слегка преобразилась: сделала модную стрижку, волосы окрасила в приятный оттенок. Ногти содержала в идеальном порядке. Но ее одежда… И как ее сыну не стыдно появляться с ней на людях?
Сколько раз она упрекала его, чтобы хоть немного приодел свою простушку, но он лишь отмахивался:
— Мам, она стесняется и не берет деньги. Купил ей пару платьев, так она их в шкаф убрала, сказала – на праздники наденет.
— Зачем ты на ней женишься, она что, в положении?
— Нет, у нас с ней ничего такого не было. Просто я понял, что люблю ее, что с ней мне легко и спокойно. Она замечательная хозяйка, добрая, экономная, что, кстати, тебе должно нравиться – ты же не любишь, когда деньги на ветер бросают?
— Но она же… У нее мать крановщицей работает… — прошептала она трагическим тоном, будто речь шла о человеке с сомнительной репутацией.
— Ну и что? Все профессии важны. А будущая теща мне нравится, она простая, добрая женщина. Теперь я понимаю, в кого Зина такая.
— А то, что ее отец в тюрьме сидит, тебя не смущает?
— Он защищал свою жену! И я буду защищать Зину, если потребуется.
В голосе сына она уловила steel. Как бы она ни была против этого брака, день свадьбы неумолимо приближался, и теперь ей приходилось сидеть за праздничным столом с натянутой улыбкой.
— Зина, а почему вы шампанское не пьете? — Взгляд новоиспеченной свекрови буравил девушку, а в голове роились тревожные мысли: а вдруг сын солгал, и женился он по залету? Просто не хотел ее расстраивать, вот и выдумал историю о большой любви. Она не могла поверить в искренность его чувств.
— Я просто не пью, совсем, — рассмеялась невеста, — мне и так очень весело!
— Ну, еще бы… — тихо прошептала Елена Викторовна.
Утром после первой брачной ночи женщина застала невестку в ванной, где та застирывала простынь.
— Я не знаю, может, ты привыкла стирать вручную, но у нас для этого есть машина.
— Я просто пятно выводю… — густо покраснела девушка.
Елена Викторовна поняла, о каком пятне может идти речь, но по привычке сморщила нос – конечно, девственница, кому такая простушка сдалась?
— Мам, у нас будет ребенок! — Спустя два месяца сияющий супруг поделился с матерью счастливой новостью.
— Господи, хоть бы на тебя был похож, — по своему обыкновению, поджала губы Елена Викторовна.
Она так и не смогла принять жену сына. Даже тот факт, что Зина полностью взяла на себя домашние хлопоты – уборку, готовку, глажку – не смягчил ее сердца. «Перед людьми стыдно», — думала она, отламывая кусочек вкуснейшей шарлотки, которую испекла эта «замухрышка». Нет, она открыто ее не обижала, просто хранила ледяное равнодушие, временами обращаясь на «вы» и поджимая губы, когда хотела выразить свое неодобрение.
— Лен, ну что тебе опять не так? — спрашивала ее подруга Татьяна. — Дома чистота, твой сын всегда ухожен, пахнет свежей выпечкой. Ты сидишь, сериалы смотришь, с хозяйства тебя сняли.
— А кто ее родители, знаешь? Вот то-то и оно… — многозначительно прошептала свекровь.
— Ну и что? Главное, что человек она хороший.
— Какая-то она уж очень простая…
— Знаю, «замухрышка», ты ее за глаза только так и зовешь. Ну и пусть! Зато от твоего гулять не будет. Что толку с моей невестки, которая как фотомодель была? Вечно ногти свои пилила, из салонов не вылезала. Вся работа по дому на мне висела, потому что она боялась маникюр испортить. Да и мою стряпню есть отказывалась – вечно на диетах сидела, специальное питание. А может, просто брезговала…
— Зато внук у тебя какой красивый родился, просто загляденье!
— А много проку с его красоты, если я его не вижу? С тех пор как эта вертихвостка нашла себе богатея и сбежала к нему, внука мне привозили всего один раз на пару дней. И то год назад! А ты что про внука говорила? Пополнение ждете? — улыбнулась Татьяна.
— Ждем. Хоть бы на моего ребенок пошел.
— Это как Бог даст. Главное, чтобы здоровенький был.
Но ее опасения, увы, оправдались – мальчик родился точной копией матери. И в ее сердце тут же поселилась холодность к внуку. А вдруг он пойдет в ту же сторону, что и его родня? Лучше уж сразу не привязываться.
С момента рождения внука прошло два года, и по пальцам можно было пересчитать, сколько раз бабушка с ним сидела. Только в самых крайних случаях. Зина, видя такое отношение, чаще возила сына к своей матери, та не чаяла в Егорке души.
Когда Зина объявила о второй беременности, Елена Викторовна тихо пробормотала:
— Может, в этот раз повезет…
А затем, повысив голос, добавила:
— А не рано ли за вторым?
— Нет, мама, лучше сразу, да и Егорке будет веселее. Хоть бы девочка!
Но о том, кто родился у невестки, она узнала лишь спустя полтора года. На пятом месяце беременности Зина решила устроить генеральную уборку и, снимая шторы на кухне, вдруг почувствовала острую боль внизу живота. Супруг немедленно повез ее в больницу, где молодую женщину оставили на сохранение с угрозой прерывания беременности.
А спустя три часа раздался звонок из местного отдела полиции. Голос в трубке сообщил сухую, страшную новость: ее муж попал в аварию и погиб на месте.
Последующие дни стали для нее сплошным кошмаром – провалы в беспамятство, горькие рыдания, крики отчаяния. Врачи перевели ее в отдельную палату и строго-настрого запретили присутствовать на похоронах – им и так стоило огромных усилий сохранить беременность.
Спустя три недели Зина выписалась из больницы и поехала домой. Решила, что Егорку заберет у матери позже, а сейчас надо поддержать Елену Викторовну. Но ключ не поворачивался в замке. Она поняла – свекровь сменила замки. Но зачем? Она звонила в дверь – никто не открывал. Тогда она достала телефон и набрала номер Елены Викторовны. Вспомнив, что та ни разу не позвонила ей в больницу. Она не обижалась – характер у женщины был тяжелый, и не ей его менять.
— Елена Викторовна, здравствуйте. У меня проблема – я не могу попасть в квартиру. Подскажите, где вы, я подъеду, заберу ключи.
— И не войдешь! Ты здесь больше не живешь! Вещи твои я собрала, твоей матери передала. Разве она тебе ничего не сказала?
— Но почему? Что я вам плохого сделала?
— Это из-за тебы мой сын погиб! — закричала женщина в трубку и разрыдалась.
— В чем я виновата? Он часто по телефону за рулем разговаривал, это и стало причиной.
— Если бы не ты, он бы в тот день никуда не поехал! Зачем он только с тобой, с этой замухрышкой, связался?!
Зину давно коробило от этого слова, она часто его слышала, хоть свекровь и думала, что говорит его вполголоса.
— Хорошо, Елена Викторовна. Если захотите увидеть своих внуков, единственное, что осталось от вашего сына, дайте мне знать.
— Егорка весь в вашу породу пошел. Неизвестно еще, кого ты во второй раз родишь.
Молодая женщина тяжело вздохнула, убрала телефон в карман и молча побрела в сторону дома своей матери.
Зина гуляла с сыновьями в маленьком скверике и наблюдала за младшим, Сашенькой. Ему недавно исполнился год, и он был вылитый отец. Один в один…
Интересно, поджала бы губы Елена Викторовна или все же улыбнулась? Женщина размышляла о прошлом. До сих пор перед глазами стоял тот день, когда свекровь выставила ее из дома, как в слезах она пришла к матери, как та ее утешала. Вспомнилась встреча с отцом – Сашеньке был месяц, когда тот вышел из мест заключения. Отец поддержал ее, сестра Таисия помогала с детьми, и жизнь потихоньку начала налаживаться. Она устроилась бухгалтером в небольшой магазин у дома – хорошо, что успела закончить лицей, переведясь в свое время на заочное отделение. Хоть какая-то профессия была.
Отец, умелый сварщик, работал на дому, мать вышла на пенсию и нянчилась с внуками, так что Зина могла быть спокойна – дети были под надежным присмотром. О свекрови она старалась не думать, но иногда мысль все же проскальзывала – как она там? Обиды не осталось совсем, какие уж тут обиды, когда женщина обезумела от горя, потеряв единственного сына?
Погрузившись в раздумья, Зина вдруг почувствовала сильное головокружение и боль. Это случалось уже не в первый раз. Сначала списывала на усталость, потом на нервы. Но приступы учащались.
— Зина, мама обедать зовет! — крикнула Таисия, выйдя во двор. Женщина обернулась на голос сестры и вдруг, почувствовав, как земля уходит из-под ног, потеряла сознание.
Очнулась она уже в больничной палате. Возле кровати сидела мать и горько плакала. Как выяснилось, Зина была без сознания несколько часов. Ей сделали МРТ и обнаружили опухоль в голове.
Сначала ее охватил ужас – о раке она знала не понаслышке. Что будет с детьми? Нет, она не сдастся! Дети и так растут без отца, если и ее не станет, они останутся круглыми сиротами.
Надо действовать!
И она вспомнила, как свекровь хвасталась, что сын ее подруги – известный невролог в городе, что очередь к нему расписана на месяцы вперед. Решив, что терять уже нечего, она отправилась к ней за помощью.
На следующий день после выписки она робко стояла на знакомом пороге и звонила в дверь. Через минуту Елена Викторовна открыла.
— Разрешите войти? — Зина почти не надеялась, что та впустит ее, и до последнего ждала, что дверь захлопнется перед носом. Но, к ее удивлению, мать покойного мужа отступила вглубь, приглашая войти. Губы, как всегда, были плотно сжаты.
— Проходи на кухню и говори, зачем пришла.
Зина быстро огляделась. Занавески пожелтели от времени, посуда в шкафу стояла немытая, давно, видно, не отбеленная. А те самые красивые полотенца превратились в застиранные тряпки. Сама Елена Викторовна была одета в простенькое, почти бедное платье, зябко куталась в старую шаль, а седые волосы, давно не знавшие рук парикмахера, были собраны в небрежный узел. От былой властной и ухоженной женщины не осталось и следа. Лишь поджатые губы – это осталось неизменным.
— Елена Викторовна, умоляю вас, дайте контакты того невролога, сына вашей подруги. Мне очень нужно.
— Нужно – так записывайся. Номер клиники есть в интернете.
— Я не могу ждать месяцы – у меня, возможно, столько времени нет.
— А что с тобой такое?
— Опухоль. Пока операбельная. Мне сказали, что через этого врача можно быстрее попасть на операцию. Пожалуйста, я не хочу, чтобы мои мальчики росли еще и без матери…
— Значит, второй тоже сын?
— Да, Сашенька. — Зина достала телефон и показала фотографию младшего сына. Глаза пожилой женщины наполнились слезами – он был точной копией ее сына в детстве.
— Иди домой. Я все устрою.
— Спасибо вам, огромное спасибо!
Два дня Зина не находила себе места, уже решив, что свекровь передумала помогать, но тут на экране телефона высветился незнакомый номер.
— Здравствуйте. Это Константин Валерьевич, врач-невролог. Приезжайте завтра на прием к шести вечера, я вас приму без записи.
Через месяц Зинаида летела в столицу на операцию по квоте. Последующие полгода ушли на реабилитацию, и она счастливо выдохнула, только когда онколог протянул ей карту и сказал:
— Теперь все хорошо, рецидивов не предвидится, но раз в полгода приходите на консультацию. Если появятся головные боли или головокружение – звоните сразу.
Зина шла по улице с большой коробкой дорогих конфет и букетом цветов для Елены Викторовны. Она спешила поздравить ее с днем рождения. Было утро, она хотела прийти до гостей, не желая смущать свекровь в ее праздник. Она шла поблагодарить ее за все.
Елена Викторовна приняла букет и усадила бывшую невестку за стол.
— Ничего я отмечать не буду, не до веселья. Хоть и прошло уже больше двух лет, а сердце все ноет и болит.
— Елена Викторовна, если разрешите, я приведу к вам мальчиков, пообщаетесь.
— Пока не надо, неважно я себя чувствую. — Свекровь вновь поджала губы. Она жила в своем одиноком мире и не пускала туда никого. И зачем эта девчонка пришла? Позвонила бы, и ладно… Хотя… Недавно сын снился, смотрел на нее укоризненно. Наверное, надо помочь деньгами.
Она вышла в гостиную и вернулась с пачкой купюр.
— Я продала свою долю в мебельном. Ты не пришла к нотариусу, не вступила в наследство после Саши. Сейчас я понимаю, что было нечестно лишать вас его доли. Так что возьми. Мне они не нужны. А тебе пригодятся. Если не себе, так детям что-нибудь купишь.
Дома Зина пересчитала деньги – один миллион двести пятьдесят тысяч. Она понимала, что нельзя просто положить их в банку, нужно вложить так, чтобы они работали. В ней проснулся дремавший бухгалтер. С прежней работы ее уволили, пока она была на больничном. Выяснять отношения не было ни сил, ни желания. Она существовала на пенсию по потере кормильца и помощь родителей. Устроиться на работу не получалось – везде отказывали, как только узнавали о перерыве в стаже.
А на местном рынке как раз сдавался в аренду небольшой павильон. Может, рискнуть?
— Зинка, закрывай свою лавочку и беги в больницу! Твоей свекрови плохо. Я к ней зашла, а она не открывает. Хорошо, у меня запасные ключи были. Открыла, а она лежит, встать не может. Давление под двести. Скорая забрала. Слава Богу, инсульта не случилось. В больнице, тебя просит. — Подруга Елены Викторовны, Татьяна, выпалила все одним духом и умчалась по своим делам.
Зина быстро повернула ключ в замке, добежала до стоянки такси и назвала адрес больницы. По дороге она думала, зачем она могла понадобиться свекрови. Их отношения оставались прохладными. С тех пор как три года назад та дала ей денег на открытие хозяйственного магазинчика, она сама ни разу не звонила. Зинаида лишь поздравляла ее с праздниками по телефону. К внукам та интереса не проявляла, словно не желая покидать свой затворнический мир.
Какое сегодня число? О, день смерти Александра… Впервые за много лет она забыла об этой трагической дате. Дети подрастали, старший уже ходил в школу, младший – в садик. За ними нужен был постоянный присмотр, и она была бесконечно благодарна своей семье за помощь. Мать намекала, что пора бы и о личной жизни подумать, но Зинаида не хотела, чтобы ее сыновей воспитывал чужой мужчина. Да и честно говоря, некогда было – ее небольшой бизнес отнимал все время.
Войдя в палату, Зина увидела Елену Викторовну, лежащую на койке. Та сильно похудела, осунулась, а волосы, полностью седые, были коротко и небрежно острижены.
— Подойди ко мне, заму… Дочка… — позвала она слабым жестом.
У Зины навернулись слезы. Никогда она не слышала от нее этого слова. Вот и сейчас та едва не сорвалась на привычное «замухрышка». Что ж, в ее возрасте от привычек избавиться непросто, с грустной иронией подумала про себя Зина.
Они долго говорили. Елена Викторовна плакала, просила прощения и умоляла разрешить ей видеться с внуками. Оказалось, она часто тайком наблюдала за ними, когда те гуляли в парке с бабушкой. Порывалась подойти, да гордость мешала. Она разглядела в Егорке черты покойного сына, а маленького Сашу ей до слез хотелось прижать к себе, но она боялась сделать первый шаг. А сегодня утром, в день смерти Александра, лежа в беспомощности, она испугалась, что умрет в полном одиночестве. А ведь у нее есть внуки. Все, что осталось от ее мальчика. Да и Зина оказалась неплохой – похорошела, стала следить за собой, бизнес свой подняла. Это ж сколько сил надо иметь, чтобы все успевать?
— Давай помиримся? Позволь мне видеть Егорку и Сашеньку.
— Конечно, только вам нужно поправиться. — Зина была растрогана до глубины души. Она никогда не таила обиды на эту женщину, понимая ее боль – сын привел в дом неприметную, простую девушку, не умеющую одеваться. А потом и вовсе возложила на нее вину за его гибель. Для любой матери это невыносимо. Зина вздрогнула, представив себя на ее месте. Нет, только не это.
— Не плачь, за…
— Мухрышка… — сквозь слезы рассмеялась Зина.
— Прости, я постараюсь, дочка.
Красивая концовка:
Прошло еще два года. За большим праздничным столом собрались гости, чтобы отпраздновать скромную, но душевную свадьбу Зинаиды и Константина – того самого врача-невролога, с которым ее свела судьба и неугомонная Татьяна. Та очень хотела видеть Зинаиду в своей семье, ведь с завистью наблюдала, как та вела хозяйство у Елены Викторовны при жизни Александра. А наличие двух маленьких сыновей ее ничуть не смущало – зато у них будет целых три любящие бабушки.
— Лен, ну чего ты опять губы поджимаешь? — шепнула Татьяна своей подруге. — Сама же уговаривала ее не оставаться одной, твердила, что детям нужно мужское воспитание.
— Я им на свадьбу подарила, триста тысяч, — тихо ответила Елена Викторовна, сидевшая в элегантном платье, с укладкой и маникюром, перебирая пальцами, унизанными золотыми кольцами. — Из тех денег, что остались после продажи фабрики. Думала, в свадебное путешествие уедут, месяца на два, а внуков мне оставят. А они взяли их с собой, впервые, говорят, на море хотят показать детям. А подождать немного нельзя? Я уж и путевку купила, хотела их сама свозить.
— Обещаю, что попробую их уговорить, — улыбнулась Татьяна. — А ты перестань хмуриться и скажи, наконец, хороший тост за молодых.
Елена Викторовна вздохнула, и губы ее на мгновение вновь сложились в привычную складку недовольства. Но потом она подняла бокал, и ее взгляд встретился с сияющими глазами Зинаиды, которая с одной рукой держала за руку своего нового мужа, а другой нежно гладила головку прильнувшего к ней Сашеньки. И сквозь тучи обиды и гордости в ее сердце вдруг пробился теплый, живой луч. Он растопил лед, который копился годами. Ведь жизнь, вопреки всем ожиданиям, умеет не только отнимать, но и дарить новые, неожиданные шансы на счастье. И самое большое богатство – это не фабрики и не счета в банках, а тихая гавань семейного тепла, которое они, наконец, обрели все вместе.