– Мы решили встретить Новый год у вас и уже всю родню позвали! – поставила перед фактом свекровь, расплываясь в улыбке, которая казалась такой же неотъемлемой частью её лица, как нос или губы.
Марина замерла с чашкой кофе в руке. Горячая жидкость, словно отозвавшись на внутренний толчок, едва не выплеснулась на белоснежную скатерть, купленную с таким трудом и тщанием. Она медленно, с невероятным усилием воли, поставила чашку на стол и посмотрела на Людмилу Сергеевну, которая продолжала улыбаться, как будто только что сообщила о небольшом дождике, а не о надвигающемся урагане, способном смести все хрупкие планы и надежды.
– Простите, что? – переспросила Марина, надеясь, что ослышалась, что это просто шум в ушах или игра воображения, порождённая усталостью после рабочей недели.
– Новый год, дорогая! – повторила свекровь, помешивая чай с таким видом, словно обсуждала прогноз погоды, а не перекраивала чужую жизнь. – Мы с отцом подумали, что вашу новую квартиру нужно наконец обновить как следует. Тем более, места теперь хватает. Все родственники уже в предвкушении!
Марина бросила взгляд на мужа. Андрей сидел с непроницаемым лицом, старательно изучая содержимое своей чашки, словно там плавали ответы на все вопросы мироздания, а не остатки растворимого кофе.
– И сколько… родственников… вы пригласили? – выдавила Марина, чувствуя, как начинает пульсировать висок, и этот ритмичный стук отдавался эхом во всём её теле.
– Ой, да немного! – отмахнулась Людмила Сергеевна жестом, который должен был показаться легкомысленным, но от которого стало холодно. – Тётя Клава с мужем, дядя Витя с семьёй, двоюродные братья Андрюши с жёнами и детьми, ну и моя сестра Галя, конечно. Она, кстати, с новым мужем придёт, ты его ещё не знаешь. Всего человек двадцать пять, не больше!
Марина почувствовала, что ей не хватает воздуха, будто кто-то невидимой рукой сжал её горло. Двадцать пять человек! В их квартире, где ремонт закончили всего месяц назад, где новый паркет ещё пахнет лаком, а на белоснежных стенах ещё нет ни единого пятнышка. И всё это – за месяц до праздника, когда столы во всех ресторанах давно забронированы, а продукты уже начали дорожать, делая любые масштабные приготовления тяжким финансовым бременем.
– Людмила Сергеевна, – начала Марина, стараясь, чтобы голос звучал спокойно, ровно, без единой дрожи, – мы с Андреем планировали встретить Новый год вдвоём. Понимаете, первый праздник в новой квартире и всё такое…
– Вот именно! – подхватила свекровь, словно поймав на крючок долгожданную рыбу. – Первый праздник нужно встречать с семьёй! Это же на удачу! Не переживай, я всё продумала. Салаты я сама приготовлю, ты только стол накроешь.
– Но мы…
– И потом, – перебила Людмила Сергеевна, словно не слыша невестку, – ты же знаешь, что тётя Клава плохо себя чувствует в последнее время. Кто знает, сколько ей осталось Новых годов встретить? Не лишай старушку радости увидеть вашу чудесную квартиру.
Марина почувствовала, как невидимая петля затягивается на шее, мягко, но неумолимо. Она снова взглянула на мужа, но тот продолжал изучать кофейную гущу, как будто там были зашифрованы тайны вселенной, куда более важные, чем супружеское счастье.
– Андрей, – позвала она, и в голосе её прозвучала тихая мольба, – может, ты что-нибудь скажешь?
Андрей вздрогнул и поднял голову, как пробудившийся от летаргического сна, и в его глазах мелькнуло смятение.
– А что тут сказать? – он пожал плечами с виноватой улыбкой, которая ничего не извиняла. – Мама права, первый Новый год в новой квартире – хороший повод для семейного праздника.
– Вот! – торжествующе воскликнула свекровь. – Андрюшенька всегда был разумным мальчиком. И потом, дорогая, тебе не о чем беспокоиться. Я привезу свой знаменитый студень, Галя сделает селёдку под шубой, а от тебя только шампанское и фрукты.
Марина почувствовала, как внутри всё закипает, поднимается волна гнева и обиды. Ещё месяц назад она мечтала о романтическом вечере с мужем, бокалах шампанского у камина (камин, правда, был электрический, но всё же), о том, как они будут загадывать желания и целоваться под бой курантов… Теперь же перед ней разворачивалась перспектива многолюдного застолья с родственниками, большинство из которых она едва знала, с неизбежными расспросами о личной жизни и планах на детей, с шумными пьяными тостами и песнями до утра.
– Нет, – вдруг произнесла Марина, и это короткое слово прозвучало в тишине кухни с силой разорвавшейся бомбы.
Две пары глаз уставились на неё с одинаковым изумлением, будто она внезапно заговорила на древнем наречии.
– Что «нет»? – переспросила свекровь, всё ещё улыбаясь, но уже не так уверенно, и в уголках её глаз затаилась тревога.
– Нет, мы не будем встречать Новый год с вашими родственниками в нашей квартире, – чётко произнесла Марина, чувствуя странное облегчение, смешанное со страхом. – Мы с Андреем планировали провести праздник вдвоём, и я не хочу менять эти планы.
Улыбка медленно сползла с лица Людмилы Сергеевны, как маска, упавшая на пол.
– Ты это серьёзно? – свекровь перевела взгляд на сына, и в её глазах читался немой призыв. – Андрей, скажи ей!
Андрей заёрзал на стуле, явно чувствуя себя неуютно между двух огней, между двух женщин, которые олицетворяли для него два разных мира.
– Марина, может, мы всё-таки…
– Нет, Андрей, – твёрдо прервала его жена, и в её голосе зазвучали стальные нотки. – Я не собираюсь устраивать приём для двадцати пяти человек в квартире, где мы живём всего месяц, с тридцатью квадратными метрами кухни и одним туалетом. И я не хочу проводить ночь с 31-го декабря на 1-е января, разливая чай для твоей тёти Клавы и слушая анекдоты дяди Вити. Я хочу встретить Новый год со своим мужем. Только вдвоём.
– Вот оно что, – ледяным тоном произнесла свекровь. – Значит, моя родня тебя стесняет? Тебе неприятно наше общество?
– Людмила Сергеевна, – Марина постаралась, чтобы голос звучал мягче, но внутри всё сжималось от напряжения, – дело не в этом. Просто мы с Андреем…
– Нет-нет, всё понятно, – перебила свекровь, поднимаясь из-за стола с видом оскорблённой королевы. – Не хочешь – не надо. Придумаем что-нибудь. Может, в ресторан всех поведём, хоть и дорого это… – Она шумно вздохнула, всем своим видом демонстрируя вселенскую скорбь и жертвенность.
Андрей вскочил следом за матерью, как верный паж.
– Мам, подожди, мы что-нибудь придумаем…
– Ничего придумывать не надо, – отрезала Людмила Сергеевна, надевая пальто в прихожей с театральной медлительностью. – Раз твоя жена не хочет видеть родню в своём доме – её право. Только потом не удивляйтесь, если и вас никуда приглашать не будут.
Она демонстративно обняла сына, кивнула невестке и вышла, громко хлопнув дверью, и этот звук отозвался в тишине квартиры долгим, унизительным эхом.
– Ну и зачем ты это сделала? – набросился Андрей на жену, как только шаги свекрови стихли на лестнице. – Теперь она обиделась!
– А я должна была просто согласиться? – возмутилась Марина, и её голос дрогнул от нахлынувших эмоций. – Они с твоим отцом решили всё за нас, пригласили кучу людей в наш дом и даже не подумали спросить, чего хотим мы!
– Да ладно тебе, – отмахнулся Андрей, – подумаешь, один вечер! Зато сколько радости родне!
– Один вечер? – не поверила своим ушам Марина. – Андрей, это Новый год! Главный праздник! И я хотела провести его с тобой, а не с твоим дядей Витей, который после третьей рюмки начинает петь «Владимирский централ»!
– Но это же семья, – упрямо повторил Андрей, как заученную мантру. – Семейные праздники нужно проводить с семьёй.
– Я – твоя семья, – тихо сказала Марина, и в этих словах прозвучала такая боль и разочарование, что Андрей на мгновение смолк. – И мне казалось, что ты тоже хотел провести этот вечер только со мной.
Андрей вздохнул и потёр переносицу, словно пытаясь стереть накопившуюся усталость.
– Хотел, конечно. Но мама…
– Всегда будет важнее, да? – закончила за него Марина, и в её глазах блеснули слёзы, которые она не позволила себе пролить.
Они замолчали. Тишина в квартире стала вдруг тяжёлой и душной, как перед грозой.
– Слушай, давай так, – наконец произнёс Андрей, нарушая тягостное молчание. – Мы встретим полночь с родителями и роднёй, посидим у нас лишь пару часов, а потом все разойдутся. И у нас ещё будет половина ночи и всё первое января – только для нас двоих. Идёт?
Марина хотела возразить, сказать, что это не то, о чём она мечтала, но остановилась. Её взгляд упал на фотографию, стоящую на книжной полке – они с Андреем и его родителями на его выпускном. Все улыбаются, счастливые и беззаботные. Сколько воды утекло с тех пор…
– Хорошо, – наконец сказала она, сдаваясь под грузом обстоятельств и не желая начинать новый год с серьёзной ссоры. – Новый год в нашей квартире, но с условием: гости расходятся в час ночи, не позже.
– Идёт! – просиял Андрей и крепко обнял жену, словно только что избежал большой опасности. – Спасибо тебе. Я позвоню маме и всё улажу. Обещаю, всё пройдёт отлично!
Марина прижалась к мужу, вдыхая родной запах его одеколона. Может, и правда всё будет не так уж плохо? В конце концов, это просто один вечер. Что может пойти не так?
31 декабря, 23:50
– Мариночка, солнышко, где у вас большая кастрюля? Моему студню нужно ещё немного постоять в холодильнике! – голос свекрови перекрывал гомон гостей, музыку и звуки работающего телевизора, создавая оглушительную какофонию.
Марина, балансируя с подносом канапе, едва не столкнулась с дядей Витей, который уже в полный голос исполнял «Владимирский централ», хотя до полуночи оставалось десять минут.
– В верхнем шкафу, справа, – автоматически ответила она, обводя взглядом гостиную, которая больше не напоминала её уютное гнёздышко.
Их уютная квартира превратилась в поле битвы. На белом ковре уже красовалось винное пятно, которое тётя Галя пыталась оттереть минералкой, делая только хуже. Дети Андрюшиного двоюродного брата носились по коридору, размахивая бенгальскими огнями, которые кто-то безрассудно им выдал. Кто-то уже успел опрокинуть вазу с цветами, и теперь на подоконнике расплывалась лужа воды, медленно стекая на новый паркет.
– Внимание, все! – раздался голос свёкра. – До Нового года осталось пять минут! Наливайте шампанское!
Гости зашумели, засуетились, потянулись к бутылкам. Марина поставила поднос на край стола и огляделась в поисках мужа. Андрей обнаружился в углу, он о чём-то увлечённо беседовал с двоюродным братом, размахивая руками, и выглядел совершенно счастливым.
– Андрей, – позвала она, подойдя ближе. – Уже почти полночь.
– А, да! – спохватился он. – Шампанское, точно. Сейчас принесу.
Он скрылся на кухне, а Марина снова осталась одна посреди гудящей толпы родственников. Её новые туфли уже натёрли мозоли, тщательно уложенная причёска растрепалась, а праздничное настроение испарилось ещё где-то в районе восьми вечера, когда первые гости начали звонить в дверь.
– Марина, дорогуша! – рука тёти Клавы легла на её плечо. – Какая ты молодец, что всех нас пригласила! Такой праздник устроила!
– Вообще-то, это была идея Людмилы Сергеевны, – пробормотала Марина, но тётя Клава её не слушала, поглощённая собственным восторгом.
– И квартирка у вас чудесная, – продолжала она, оглядывая гостиную оценивающим взглядом коллекционера. – Только обои я бы выбрала другие, эти какие-то скучные. И люстра эта модная – света от неё мало. Вот у нас с дядей Колей…
– Две минуты до Нового года! – прервал её радостный крик свёкра.
Андрей вернулся с бутылкой шампанского и начал разливать его по бокалам. Марина взяла свой и отошла к окну, глядя на праздничный город внизу. Повсюду сверкали гирлянды, вдалеке кто-то уже запускал фейерверки. В соседних окнах можно было разглядеть силуэты людей – все готовились встречать Новый год. Интересно, у них тоже полные квартиры родственников или всё-таки есть счастливчики, которые встречают праздник так, как хотят?
– Тридцать секунд! – скомандовал свёкр, и все замолчали, уставившись в телевизор, где начался обратный отсчёт.
– Десять! Девять! Восемь!..
Андрей подошёл к жене и обнял её за плечи. Она слабо улыбнулась ему, стараясь поймать хоть крупицу того волшебного чувства, которое должно охватывать в эту минуту.
– Три! Два! Один! С Новым годом!
Комната взорвалась криками и звоном бокалов. Свёкор включил музыку на полную громкость, тётя Галя начала обниматься со всеми по очереди, дядя Витя допел свой «Централ» и перешёл на «Таганку».
– С Новым годом, любимая, – прошептал Андрей, наклоняясь к жене.
– И тебя, – отозвалась Марина, чокаясь с ним бокалом. – Надеюсь, через час все действительно разойдутся, как мы договаривались.
– Конечно, – уверенно кивнул Андрей. – Я уже предупредил родителей.
1 января, 3:15
– А теперь, дети мои, я расскажу вам, как мы с вашим отцом познакомились! – торжественно объявила Людмила Сергеевна, расположившись в центре дивана с бокалом вина, как царица на троне.
Гости, которых ничуть не убавилось за три часа после полуночи, одобрительно загудели. Дядя Витя уже спал в кресле, накрывшись скатертью, кто-то из детей устроился на полу с планшетом, а тётя Галя с новым мужем увлечённо танцевали посреди гостиной под «Я буду долго гнать велосипед».
Марина стояла на кухне, загружая в посудомоечную машину очередную партию тарелок. Её праздничное платье было забрызгано соусом, макияж давно поплыл, а настроение упало ниже нулевой отметки и застряло где-то в подвале.
– Ну как ты тут? – Андрей заглянул на кухню, держа в руках пустую бутылку из-под шампанского.
– Отлично, – сухо ответила Марина, не глядя на него. – Просто чудесно. Особенно учитывая, что уже половина четвёртого утра, а твои родственники и не думают расходиться.
– Ну брось, все веселятся, – Андрей виновато улыбнулся. – Не могу же я их выгнать посреди праздника.
– Это был наш уговор, Андрей, – напомнила Марина, и в её голосе зазвучала усталость. – Ты обещал, что все уйдут в час ночи.
– Да, но…
– Но твоя мама снова решила всё за нас, – закончила она. – И ты, как всегда, не смог ей возразить.
Андрей вздохнул и поставил бутылку на стол.
– Хорошо, я поговорю с ней, – пообещал он. – Только не злись, ладно? Это же праздник.
Он вышел, а Марина продолжила загружать посудомойку, с грохотом опуская в неё тарелки. Из гостиной доносились взрывы смеха – Людмила Сергеевна явно добралась до самой пикантной части истории знакомства с мужем.
Прошло пять минут, десять, пятнадцать… Андрей не возвращался. Марина закрыла посудомойку, запустила её и вышла из кухни. В коридоре она столкнулась со свёкром, который направлялся в ванную.
– А, Мариночка! – обрадовался он. – Чудесный праздник! Все в восторге! Спасибо, что пригласили!
Он чмокнул её в щёку и скрылся за дверью ванной. Марина прошла в гостиную. Андрей сидел рядом с матерью на диване и что-то негромко говорил ей, но Людмила Сергеевна лишь отмахивалась от него, продолжая свой рассказ.
– И вот, представьте, дети, я стою на автобусной остановке, вся в слезах, потому что сумочку украли, а тут подходит этот красавец и говорит…
Марина развернулась и вышла из комнаты. Она прошла по коридору, зашла в спальню и закрыла за собой дверь. В комнате было темно и тихо. Единственным источником света было мерцание гирлянд за окном.
Марина подошла к кровати, сбросила туфли и легла, не раздеваясь. На тумбочке стояла фотография – они с Андреем в день свадьбы. Счастливые, влюблённые, уверенные, что всегда будут на первом месте друг у друга. Когда же всё изменилось?
Она не заметила, как задремала. Проснулась от того, что кто-то осторожно тряс её за плечо.
– Марина, просыпайся, – тихо позвал Андрей. – Все ушли.
Она села на кровати, протирая глаза. За окном уже светало, и в комнату пробивался тусклый зимний рассвет.
– Который час? – хрипло спросила она.
– Почти шесть утра, – виновато ответил Андрей.
Марина молча встала и вышла из спальни. В квартире было пусто и удивительно тихо после многочасового шума. Гостиная выглядела как после погрома – повсюду тарелки с недоеденной едой, пустые бутылки, бокалы, смятые салфетки. На белоснежном ковре, кроме винного пятна, добавились следы от раздавленного салата.
– Я всё уберу, – поспешно сказал Андрей, видя, как жена осматривает разгром. – Ты отдыхай.
Марина ничего не ответила. Она прошла на кухню, налила стакан воды и выпила его залпом, пытаясь смочить пересохшее горло и внутренний пожар.
– Прости меня, – Андрей подошёл сзади и обнял её за плечи. – Я знаю, что обещал…
– Всё в порядке, – перебила его Марина, высвобождаясь из объятий. – Это был твой выбор.
– Что ты имеешь в виду? – нахмурился Андрей.
– Ты выбрал между мной и мамой, – просто сказала Марина. – И это не в первый раз.
– Нет, это не так! – запротестовал он. – Просто неудобно было выгонять гостей…
– А нарушить обещание, данное жене, значит, удобно? – горько усмехнулась она. – Знаешь, я даже не сержусь. Я просто… разочарована.
Она поставила стакан на стол и направилась к выходу из кухни.
– Подожди! – Андрей схватил её за руку. – Давай поговорим. Я всё исправлю, обещаю.
Марина остановилась и посмотрела ему в глаза, и в её взгляде он прочитал такую глубину усталости и обиды, что ему стало не по себе.
– Знаешь, что самое обидное, Андрей? Я действительно хотела провести этот Новый год только с тобой. Думала, мы откроем шампанское, посидим у нашего ненастоящего камина, расскажем друг другу о своих мечтах и планах… Но получилось так, что ты провёл праздник с мамой, а я – с грязной посудой.
– Мы можем сделать всё это сегодня, – с надеждой предложил Андрей. – Весь день впереди!
– Нет, – покачала головой Марина. – Новый год бывает раз в году. И этот мы уже встретили. А сейчас я просто хочу поспать.
Она высвободила руку и вышла из кухни, оставив Андрея одного посреди хрустальной тишины, которая казалась теперь громче любого шума. В спальне она быстро разделась, забралась под одеяло и закрыла глаза. Сон не шёл. В голове кружились мысли о прошедшем празднике, о свекрови, об Андрее… Где-то на краю сознания мелькнула мысль: а что будет следующим? Может, масленичные блины у них в квартире? Или День Победы с толпой гостей? Или…
Дверь спальни тихо скрипнула. Марина не открывала глаз, но почувствовала, как прогнулся матрас – Андрей сел на край кровати.
– Я знаю, что ты не спишь, – тихо сказал он. – И я должен кое-что тебе сказать.
Марина молчала, но глаза открыла. Андрей сидел, сгорбившись, и выглядел очень усталым, постаревшим за одну эту ночь.
– Ты права, – продолжил он. – Я сделал неправильный выбор. И делаю его уже не первый раз. Всегда иду на поводу у мамы, боюсь её расстроить, обидеть… А в итоге расстраиваю и обижаю тебя. И это несправедливо. Потому что ты – моя семья, моя настоящая семья. И ты должна быть на первом месте.
Он помолчал, собираясь с мыслями, с силами.
– Я сейчас позвоню маме и скажу, что мы не придём к ним на Рождество, – решительно заявил он. – Проведём его вдвоём, как ты и хотела провести Новый год. И впредь все праздники будем планировать вместе, обсуждать и решать, как нам удобнее. Обещаю.
Он нерешительно протянул руку и накрыл ладонью её руку поверх одеяла.
– Простишь меня? – спросил он с надеждой, в которой была вся его незащищённость.
Марина долго смотрела на мужа, видя его искреннее раскаяние, читая в его глазах понимание той ошибки, что едва не стала роковой. Потом медленно кивнула.
– Прощу, – сказала она. – Но только если не передумаешь насчёт звонка маме.
– Не передумаю, – твёрдо ответил Андрей и наклонился, чтобы поцеловать жену, и в этом поцелуе было обещание, которое он намерен был сдержать. – С Новым годом, любимая.
– С Новым годом, – эхом отозвалась Марина, чувствуя, как губы сами собой растягиваются в улыбке, первой за этот долгий вечер. – Надеюсь, он будет счастливым.
– Обязательно будет, – пообещал Андрей, ложась рядом и обнимая её, как обнимают самое дорогое сокровище. – Ведь теперь я знаю, что для этого нужно.
За окном продолжало светать. Первое утро нового года обещало ясный солнечный день. В опустевшей гостиной царил беспорядок, но в сердце, наконец, воцарился мир. И в этой тишине, наступившей после боя, рождалось новое понимание – самое главное в любом празднике не место и не гости, а те, кто рядом, и та тихая радость, что приходит, когда два сердца бьются в одном ритме, отыскивая свой, единственно верный путь домой.