Воздух в гостиной застыл, стал густым и вязким, как сироп. Артем бросил свой портфель на стул с таким грохотом, что эхо прокатилось по всей квартире. Он не смотрел на Анну. Его взгляд был прикован к окну, за которым суетливый мегаполис зажигал свои вечерние огни, и каждый огонек казался ей теперь чужым и безразличным.
— Всё, Аня. С завтрашнего дня ты увольняешься.
Он произнес это ровным, не терпящим возражений тоном. Тоном человека, который привык, что его слова — это закон, не подлежащий обсуждению, а лишь безоговорочному исполнению.
Анна медленно, почти механически, поставила тарелку на стол. Всего одну. Для него. Ее собственная исчезла где-то в глубине желудка, превратившись в тяжелый, холодный камень.
— Я так решил, — добавил он, наконец повернувшись к ней. В его глазах не было ни злости, ни раздражения. Только холодная, отполированная до блеска уверенность в своем праве вершить судьбы. — Хватит с тебя этой беготни.
Он сделал несколько шагов в ее сторону, и его взгляд скользнул по ней с ног до головы, оценивающе, будто она была предметом мебели, в котором он внезапно обнаружил трещину.
— Ты вечно выглядишь измотанной, как после долгой дороги. У тебя тени под глазами. Нам это совершенно ни к чему.
Анна молчала. Это умение — растворяться в тишине, становиться фоном, — она оттачивала все годы их совместной жизни. Ее слова, ее мысли, ее малейшие желания давно превратились для него в неразличимый шум, вроде гула холодильника или тиканья часов на стене.
— Я получаю достаточно, чтобы ты могла позволить себе оставаться дома, — продолжил он, и в его голосе зазвучали снисходительные, покровительственные нотки, которые резали слух куда больнее, чем откровенная грубость. — Твое призвание — создавать здесь атмосферу уюта и покоя, а не перебирать бесконечные бумаги в чужой конторе.
Он решительно направился к ее маленькому письменному столу, затерявшному в углу гостиной. Единственному уголку в этой просторной, богато обставленной квартире, который она по-настоящему считала своим. Ее маленькой крепости, ее убежищу.
— И все это, — он небрежным жестом обвел ее ноутбук, аккуратные стопки документов, папки с аналитическими отчетами, — придется убрать. Мы поставим сюда большое, удобное кресло. Ты будешь читать интересные книги. Может, займешься вышиванием. Или вязанием. Чем обычно занимаются женщины в свое удовольствие.
Он улыбнулся. Широко и довольно. Улыбкой полновластного хозяина, который только что навел идеальный, по его мнению, порядок в своих владениях.
В памяти Анны всплыл образ семилетней давности. Он улыбался точно так же, когда уговорил ее оставить пост ведущего аналитика в крупном банке. «Зачем тебе эти нервы и перегрузки, мой хороший? Я смогу обеспечить тебе безоблачное существование». И она, тогда еще молодая и влюбленная, поверила.
А потом, когда она в тишине просторных комнат начала задыхаться от скуки, он «помог» ей устроиться в свою собственную компанию, «Форум-Холдинг», на самую заурядную должность в планово-экономическом отделе. Чтобы, как он выразился, «быть под боком и не тратить силы на ерунду». Так лучшая выпускница финансово-экономического университета превратилась в личного помощника с функциями курьера и делопроизводителя.
На следующий день он не просто проконтролировал процесс. Он лично продиктовал ей текст заявления об увольнении, стоя сзади и положив руку на спинку ее стула. Она чувствовала его тяжелое, размеренное дыхание у себя над ухом. Каждая напечатанная буква отзывалась внутри глухой, ноющей болью, словно кто-то тупым ножом резал ее изнутри.
Затем он сам отвез ее в офис, чтобы она собрала свои нехитрые пожитки. Он наблюдал, как она аккуратно укладывает в картонную коробку свои дипломы, несколько профессиональных книг, любимые ручки и ежедневник. Сотрудники отводили глаза, их взгляды были полны молчаливого сочувствия, которое они боялись выразить вслух. Присутствие Артема, его властная аура, ощущалась в воздухе кабинета почти физически, подавляя любые попытки возражения.
Вечером того дня в их доме воцарилась новая, незнакомая прежде тишина. Артем был необычайно оживлен и доволен собой.
Он громко включал новостные каналы, рассказывал о своих грядущих успехах. О том, как его «Форум-Холдинг» готовится к победе в крупнейшем городском тендере.
— Соперники, конечно, не дремлют. Появилась какая-то новая фирма, «Альянс-Проект», — говорил он, с удовольствием пробуя приготовленный ей ужин. — Выскочки. Наглецы. Но я их быстро поставлю на место. В пыль превращу.
Анна молча кивала, доливая ему в бокал красного вина. Ее лицо представляло собой абсолютно невозмутимую, спокойную маску.
Он и представить не мог, что «Альянс-Проект» — это ее творение. Ее ребенок.
Что последние три года она вела двойное существование. Днем — неприметный сотрудник в его фирме, а по ночам и в выходные — мозг, сердце и главный стратег нового, дерзкого игрока на рынке коммерческой недвижимости.
Он не догадывался, что полгода назад она тайно продала скромную квартирку, доставшуюся ей в наследство от матери. Ему же она рассказала трогательную историю о том, как вложила эти средства в «суперприбыльные облигации» по совету подруги и, по своей наивности, все потеряла.
Он тогда лишь снисходительно потрепал ее по волосам: «Не твое это дело, милая, финансовые игры». Этих «потерянных» денег хватило на официальную регистрацию фирмы, аренду небольшого офиса в деловом центре и зарплату первым, самым верным сотрудникам.
Он не ведал, что каждая сумма, которую он выдавал ей на «хозяйственные нужды», тщательно откладывалась и превращалась в фонд оплаты услуг лучших рекрутеров, которые переманивали к ней талантливых специалистов. Чаще всего — из его же компании.
Ночью, когда квартира наполнилась ровным, тяжелым храпом спящего супруга, она бесшумно поднялась с кровати. Ее ноутбук теперь скрывался на подоконнике в кухне.
Она открыла его. Экран озарился светом, и на нем горело одно-единственное короткое сообщение от ее заместителя, Дениса Русакова. Первого человека, которого она наняла. Молодого, амбициозного и невероятно одаренного инженера, чьи проекты Артем когда-то отверг с формулировкой «слишком фантастические и непрактичные».
«Анна Сергеевна, первый этап пройден. Мы их обошли по предварительным условиям тендера».
Она посмотрела в черное зеркало окна, на свое бледное отражение. На ее лице не было ни радости, ни торжества. Лишь холодная, сжатая в тугую пружину решимость.
Артем сам загнал ее на эту кухню. Он просто не подозревал, что именно отсюда, с этого самого подоконника, она будет командовать своей армией. И что ее конечная цель была не просто обойти его компанию, а полностью поглотить «Форум-Холдинг».
Дни потекли в новом, странном ритме. Для Артема наступила пора наивысшего удовлетворения.
Он возвращался домой — и его встречал аромат свежеприготовленной еды и чистота. Его костюмы были безупречно отглажены, а на столе в гостиной всегда стоял свежий букет. Анна встречала его с мягкой улыбкой, терпеливо расспрашивала о делах и внимательно, очень внимательно слушала каждый его рассказ.
— Вот это я понимаю, настоящая супруга! — восклицал он, с наслаждением разваливаясь в новом кожаном кресле, занявшем место ее рабочего стола. — Наконец-то ты нашла свое истинное призвание.
Ее истинное призвание было здесь, на кухне. С раннего утра и до самого вечера, пока он отсутствовал, ее кухня превращалась в центр управления сложнейшей операцией.
Наушник в ухе, ноутбук, замаскированный под кухонную утварь. Она проводила онлайн-совещания, утверждала бюджеты, подписывала контракты на внушительные суммы, пока на плите томился бульон или закипал чайник.
Запах жареного лука и специй смешивался с острым, знакомым только ей запахом больших денег и невероятного риска.
Артем же становился все более раздражительным и озабоченным. Его вечерние монологи сменили свою тональность. Уверенность постепенно вытеснялась нервозностью и злостью.
— Этот «Альянс-Проект»… они словно читают мои мысли! — жаловался он, с силой вонзая вилку в кусок мяса. — Только мы подготовим выгодное предложение для заказчика, как они, за сутки до нас, выкатывают практически идентичное, но на пару процентов дешевле!
Анна сочувственно качала головой. «Конечно, читают, — проносилась у нее в голове мысль. — Ведь ваш начальник отдела продаж, Геннадий Павлович, уже три недели как анонимно консультирует меня по вечерам. За очень щедрое вознаграждение».
— Они переманили у нас Ирину из отдела снабжения! — гремел он в другой вечер, расхаживая по гостиной. — Лучшего логиста в городе! Что они ей такого предложили, просто не укладывается в голове!
Анна знала, что именно. Не просто высокую зарплату, а долю в будущих проектах и возможность работать из дома, о чем Ирина безуспешно просила Артема несколько лет, а он лишь отмахивался, говоря, что «без труда не выловишь и рыбку из пруда». Она просто слушала. Собирала информацию. И от своих сотрудников, и от своего ничего не подозревающего супруга.
Он сам, своими собственными руками, вкладывал ей в руки все свои козыри, доверчиво жалуясь на жизнь идеальной, понимающей жене.
Однажды он едва не раскрыл ее. Днем он позвонил и предупредил, что задержится до позднего вечера. У нее же было намечено важное совещание по видеосвязи с потенциальными инвесторами.
Она расположилась в гостиной, разложила документы на большом столе. И вдруг услышала знакомый звук поворачивающегося в замке ключа. Артем вернулся гораздо раньше, чем обещал.
За те несколько секунд, что он возился в прихожей, снимая пальто, она успела сгрести все бумаги и бросить их за диван, захлопнуть крышку ноутбука и броситься к плите, судорожно хватая первую попавшуюся под руку кастрюлю.
— О, ты уже вернулся! — проговорила она, стараясь, чтобы голос не дрожал. — А я хотела сделать тебе приятное, приготовить что-то особенное.
Он вошел в гостиную, настороженно оглядываясь.
— А у тебя какой-то странный вид… взволнованный. И чем это пахнет?
— Э-э-э… Корицей! — быстро нашлась она. — Хотела испечь к ужину пирог.
Он хмыкнул, но прошел в спальню переодеться. Она еще долго стояла у плиты, прислушиваясь к бешеному стуку собственного сердца, отдававшегося в ушах.
Напряжение нарастало с каждым днем. Тендер вступал в свою решающую стадию. Это была уже не просто конкуренция, а настоящая битва не на жизнь, а на смерть. Победитель получал все — многомиллионный контракт на строительство нового жилого комплекса, безупречную репутацию и безраздельное влияние на рынке. Проигравший оказывался на грани краха.
Вечером, за три дня до объявления окончательных результатов, Артем вернулся домой необычайно тихим и сосредоточенным. Он не кричал, не жаловался. Молча сел за стол и налил себе полный бокал крепкого виски.
— Я их достал, — произнес он глухо, уставясь в одну точку на стене. — Я нашел их главную уязвимость.
Анна внутренне напряглась, но продолжала спокойно накладывать салат в тарелку.
— У них есть один ключевой партнер по поставкам. Компания «Евро-Ресурс». Единственная, кто может гарантировать необходимый объем материалов в нужные сроки, — продолжил он, и в его голосе зазвучали жесткие, почти хищные нотки. — И у меня есть рычаги, чтобы завтра же этот партнер разорвал с ними все отношения. Навсегда.
Он поднял на нее глаза. В них плясали огоньки того самого азарта, который она видела у охотника, загнавшего дичь в угол.
— Завтра «Альянс-Проект» прекратит свое существование. Я лишу их главного. И тогда все увидят, кто в этом городе настоящий лидер.
Она смотрела, как он осушает свой бокал, и на ее губах играла та самая, ставшая уже привычной, мягкая улыбка. Улыбка понимающей, любящей и всецело поддерживающей его женщины.
— Конечно, дорогой. Ты у меня самый проницательный, — сказала она, забирая его пустую тарелку.
Внутри у нее все застыло, превратилось в лед. Он не просто хотел выиграть. Он намеревался уничтожить. И эта холодная жестокость была направлена против нее, против ее детища, против всего, что она так тщательно выстраивала все эти годы.
Он ушел спать, пребывая в состоянии приятной усталости и уверенности в завтрашнем дне, а она отправилась на кухню. Не для того, чтобы мыть посуду. А чтобы дать свой, решающий бой.
Она давно искала его ахиллесову пяту. Не «Форум-Холдинга», а его личную. Она провела бессонные ночи в городских архивах, пролистывала старые деловые журналы, изучала базы данных, пытаясь найти зацепку.
И она нашла. Нашла историю о том, как два десятилетия назад молодая, многообещающая строительная фирма «Вектор» неожиданно обанкротилась при весьма загадочных обстоятельствах.
У нее было два совладельца. Один — Артем Николаев. Второй — Лев Аркадьевич Яковлев, который после краха компании бесследно исчез, растворился в деловой тени города.
Она разыскала его. Теперь он был Львом Игнатьевичем. Слегка изменил фамилию и поседел. Владелец той самой компании «Евро-Ресурс». Человек, сумевший во второй раз подняться из пепла и построить успешный бизнес. И который, как она интуитивно чувствовала, ничего не забыл и ничего не простил.
Она набрала номер Дениса.
— Анна Сергеевна?
— Денис, слушай очень внимательно. Активируем схему «Отступление».
На том конце провода повисла короткая, но красноречивая пауза. Они разрабатывали этот запасной план на случай крайней, безвыходной ситуации.
— Вы уверены в этом? Последствия будут необратимы.
— Абсолютно уверена, — четко проговорила она, глядя на темный, усыпанный огнями город за окном. — Артем считает, что нашел наше слабое звено. Он не догадывается, что я давно превратила это звено в капкан для него самого.
— Передай пакет документов по делу «Вектор», — отдала она распоряжение Денису. — Лично в руки Льву Игнатьевичу. И жди его ответа.
Всю ту ночь она не сомкнула глаз. Она сидела на кухне, прислушиваясь к малейшему шороху в квартире. Она пекла тот самый пирог с корицей, запах которого должен был стать ее алиби, знаком привычного уюта, в который так свято верил ее муж.
Утром Артем проснулся в превосходном расположении духа. Он напевал под душем, собираясь на работу, предвкушая неминуемый, как ему казалось, триумф.
— Пахнет восхитительно, родная! — он поцеловал ее в щеку на прощание. — Вот видишь, как все правильно сложилось. Мне — биться с конкурентами, тебе — создавать здесь домашний очаг. Идеальное распределение ролей.
Она протянула ему аккуратную коробочку с кусочком свежеиспеченного пирога.
— Возьми с собой. Угостишь своих сотрудников. В честь грядущей победы.
Его лицо озарилось широкой, самодовольной улыбкой. Он не увидел ничего в ее взгляде. Для него она по-прежнему оставалась лишь частью интерьера, красивой и безмолвной.
День тянулся мучительно медленно, каждая минута казалась вечностью. Около трех часов дня раздался звонок. Денис.
— Он не просто остался с нами, Анна Сергеевна. Он подписал с нами эксклюзивный договор на поставки на пять лет вперед. Со специальными условиями. Сказал, что «стереть с лица земли ту старую гиену — дело его чести».
Она закрыла глаза, медленно выдыхая сжатую все эти часы в груди тревогу.
Через час на экране ее телефона всплыло уведомление от новостного портала. Крупный, победный заголовок: «Тендер на застройку квартала «Солнечный» выиграла компания «Альянс-Проект».
Она медленно опустилась на кухонный стул. Все. Этому противостоянию пришел конец. Его империи наступил конец. И конец их прежней жизни.
Вечером Артем вернулся домой. Она узнала о его приходе не по звуку шагов, а по той гробовой тишине, что вошла вместе с ним в прихожую. Он не хлопнул дверью. Вошел бесшумно, словно тень.
Она сидела в гостиной, в том самом кресле, что он когда-то для нее выбрал. В ее руках была чашка с ароматным травяным чаем.
Он замер в дверном проеме. Постаревший и опустошенный за один единственный день. В его глазах не было ни злобы, ни ярости. Лишь абсолютная, всепоглощающая пустота и непонимание случившегося.
— Меня уничтожили, Аня, — прошептал он, и его голос звучал хрипло и надломленно. — Они знали абсолютно все. Каждый мой ход. Будто… будто кто-то передавал им информацию прямо из моего рабочего кабинета. Прямо из моего собственного дома.
Он посмотрел на нее с последней, отчаянной надеждой, ища в ее глазах поддержки, простого человеческого сочувствия.
Она сделала небольшой глоток горячего чая. Спокойно, не отводя от него своего ясного, холодного взгляда.
— Да, Артем, — произнесла она ровным, тихим, но необычайно твердым голосом, в котором не дрогнула ни одна струна. — Кто-то действительно был в твоем доме.
Он застыл на месте. Пустота в его глазах медленно начала заполняться нарастающим, леденящим душу недоумением.
— Что?.. Что ты хочешь сказать?
Она аккуратно поставила фарфоровую чашку на столик.
— Ты был абсолютно прав. Мое место — именно здесь, на кухне. Это оказалось чрезвычайно удобной позицией. Прекрасный командный пункт. Отсюда открывается великолепный вид на все поле боя.
Его лицо начало меняться прямо на ее глазах. Недоумение сменялось подозрением, тем самым, мелькавшим в его взгляде и раньше. Но на этот раз оно не рассеивалось, а росло, как зловещая туча, застилая разум.
— Пирог… — прошептал он, и это простое слово прозвучало как смертный приговор.
— Я вела переговоры с нашими партнерами из Милана, — мягко поправила она его. — Разница во времени, сама понимаешь.
Он отшатнулся, будто от невидимого удара. Его взгляд метнулся по комнате, зацепился за идеально вымытые окна, за свежие цветы в вазе, за ее спокойное, отстраненное лицо. И в его глазах вспыхнул настоящий ужас, ужас полного, окончательного прозрения.
— «Альянс-Проект»… — выдохнул он, и это было уже не название компании, а имя его палача.
Она медленно кивнула.
— Анна Сергеевна Николаева. Генеральный директор и основной владелец.
Кровь отхлынула от его лица, оставив кожу землисто-серой. Ярости, которой она ожидала, так и не последовало. Ее место занял шок. Глубокий, всесокрушающий, парализующий. Он смотрел на нее так, будто видел впервые в жизни. Не свою жену, не хранительницу домашнего очага, а совершенно чужого, могущественного и страшного противника.
— Но… как? Откуда средства… сотрудники…
— Ты сам предоставил мне все необходимые ресурсы, Артем, — тихо, но очень четко прервала она его. — Ты давал мне деньги на ведение хозяйства, а я инвестировала их в свое дело. Ты делился со мной своими рабочими проблемами, а я использовала эту информацию. Ты освободил мое время, уволив меня, и подарил мне самый ценный актив — возможность действовать.
Он медленно сполз по стене и опустился на пол. Просто сел, как сломанная игрушка, у которой внезапно перерезали все ниточки. Его мир, выстроенный на его силе и ее покорности, рухнул в одночасье, превратившись в пыль.
— Зачем? — это был уже не вопрос, а стон.
— Ты спрашиваешь, зачем? — она поднялась и подошла к нему. Впервые за все годы их брака она смотрела на него сверху вниз. — Семь долгих лет ты методично внушал мне, что я — ничто. Что мое предназначение — стоять у плиты.
Что мой диплом с отличием годится разве что для того, чтобы пылиться на дальней полке. Ты заставил меня уйти с работы, которую я обожала. Ты решил, что вправе указывать мне мое место в этой жизни.
Она присела перед ним так, чтобы их глаза были на одном уровне.
— Ты просто не оставил мне другого пространства для маневра, кроме твоего собственного. И я начала играть по тем правилам, которые установил ты сам. И, как видишь, я выиграла эту партию.
По его щекам медленно поползли слезы. Слезы не раскаяния, а жгучей, всепоглощающей жалости к самому себе. Он смотрел на руины того, что когда-то было его жизнью.
И тогда он совершил нечто, чего она никак не могла предвидеть. Он пополз к ней на коленях. Ухватился за ее руки.
— Аня… прости… Прости меня, я был слепым и глупым! Я не понимал… я не видел в тебе… Я люблю тебя! — его слова были обрывистыми, полными отчаяния и унижения.
Он покрывал ее руки поцелуями, жалко заглядывая в глаза в поисках прощения. Это зрелище было одновременно отвратительным и… бесконечно удовлетворяющим. Это был ее триумф. Полный и безоговорочный.
Она позволила ему это. Позволила несколько мгновений. А затем мягко, но неуклонно освободила свои руки.
— Встань, Артем. Хватит этого.
Он послушно, словно ребенок, поднялся на ноги.
— Я прощаю тебя, — сказала она. И это была чистая правда. Вся та ярость и обида, что копились в ней годами, вдруг разом испарились, выгорели дотла. На их месте осталась лишь холодная, безразличная пустота. — Мы останемся вместе.
Он с надеждой, смешанной со страхом, посмотрел на нее.
— Но правила нашей совместной жизни отныне будут другими.
Утром она проснулась от доносящегося с кухни аромата свежесваренного кофе. Артем стоял у плиты. На нем был ее клетчатый фартук. Он выглядел растерянным, потерянным и сильно постаревшим.
— Доброе утро. Я… я приготовил завтрак, — произнес он тихо, почти робко.
Она села за стол на его обычное место, во главе. Взяла предложенную им чашку. Сделала небольшой глоток.
— Вполне неплохо, — сказала она, ставя чашку на блюдце. — Но в следующий раз клади немного меньше сахара. Сегодня в одиннадцать у меня собрание совета директоров.
По поводу будущего «Форум-Холдинга». Нам предстоит решить судьбу твоего бывшего предприятия. Так что прибери здесь и жди меня к ужину.
Год спустя
Просторная гостиная более не была просто гостиной. Теперь это был ее личный рабочий кабинет. Массивный стол из темного красного дерева занимал центральную часть комнаты.
На стенах висели не безликие репродукции, а детальные графики и диаграммы, отображающие рост и развитие холдинга «Альянс-Групп». То самое уютное кресло для чтения, купленное Артемом, давно исчезло, его вынесли как ненужный хлам.
На его месте теперь стояло большое, раскидистое денежное дерево в массивной керамической кадке — подарок от Льва Игнатьевича в честь годовщины нашего успешного сотрудничества.
Изменилась не только обстановка. Изменилась сама атмосфера в доме. Она стала другой — более плотной, насыщенной, пропитанной запахами качественной кожи, дорогой бумаги и ее новых, резких, с горьковатыми нотами, духов. Сладкий, убаюкивающий запах домашней выпечки навсегда ушел в прошлое.
Она возвращалась домой поздно. И каждый раз ее встречала одна и та же, выверенная до мелочей картина. Безупречная чистота. Приглушенный, теплый свет бра. И Артем, сидящий в кресле у окна с книгой в руках.
Он сильно изменился. Похудел, в его когда-то густых волосах отчетливо проступила седина. Исчезла его размашистая, уверенная походка. Теперь он двигался бесшумно, почти крадучись. Его громогласный голос сменился тихим, ровным тембром. Он научился терпеливо ждать.
— Добрый вечер, — говорил он, поднимаясь ей навстречу. — Ужин разогрет. Ты, наверное, очень устала?
Она лишь кивала, протягивая ему свой портфель и пальто.
— Процесс поглощения «Строй-Инвест» завершен успешно. Завтра у меня деловая поездка в Екатеринбург.
— Я подготовлю тебе все необходимое для поездки, — отвечал он. — На ужин сегодня ризотто с трюфелями. Ты как-то говорила, что любишь его.
Они садились ужинать. На ее место. Во главе стола теперь всегда сидела она. Он занимал место напротив и смотрел на нее. В его взгляде не было ни прежней любви, ни страха, ни даже ненависти.
Там читалось сложное, многогранное переплетение покорности, неиссякающего любопытства и глубоко запрятанной печали. Он изучал ее, как изучают сложный, не до конца понятный феномен.
Как смотрят на ураган, который однажды смел твой город с лица земли, но рядом с которым ты по какой-то необъяснимой причине продолжаешь селиться снова и снова.
Он вел все домашнее хозяйство. Оплачивал счета, делал заказы в интернет-магазинах, договаривался с клининговой службой и садовником, который ухаживал за растениями в их новом, объединенном с гостиной зимнем саду.
Он даже зарегистрировался на одном известном кулинарном форуме, где с удовольствием делился своими рецептами и советами по ведению домашнего хозяйства. «Муж Анны Николаевой, домохозяин». Это было его новое, официальное звание.
Она не была бездушной или жестокой. Она предложила ему должность в своей быстрорастущей компании. Заместитель руководителя административно-хозяйственного отдела. Со стабильным, хотя и не большим, окладом. Он вежливо, но твердо отказался. Сказал, что не чувствует в себе сил для этого. Она не стала настаивать.
Иногда глубокой ночью, когда он был уверен, что она крепко спит, она слышала, как он бесшумно встает и уходит на кухню. Она точно знала, чем он там занимается.
Он открывал на своем планшете специальное приложение и подолгу смотрел на графики, отображающие котировки акций «Альянс-Групп». Смотрел, как растет и хорошеет ее империя, возведенная на прочном фундаменте из обломков его собственной. Что он чувствовал в эти минуты? Горечь поражения? Тихую гордость за нее? Она не знала. И никогда не спрашивала.
Однажды она вернулась с работы гораздо раньше обычного. Он не ожидал ее так скоро. Она застала его в своем кабинете, возле ее рабочего стола. Он не трогал документы. Он просто стоял и молча смотрел на огромную, во всю стену, карту страны, где разноцветными флажками были отмечены все объекты и филиалы их — нет, ее — компании.
Он не услышал, как она вошла.
— Красивое зрелище, не правда ли? — тихо произнесла она.
Он вздрогнул и резко обернулся. На его лице на мгновение мелькнула тень того, прежнего Артема — властного, уверенного в себе хищника. Лишь на одно короткое мгновение.
— Ты построила целую вселенную, Аня, — сказал он. И в его голосе не прозвучало ни зависти, ни восхищения. Лишь констатация непреложного факта.
— Да, — просто ответила она, подходя к нему ближе. — А ты помнишь, с чего все это началось?
Он горько, беззвучно усмехнулся.
— С этой самой кухни.
— Нет, — она медленно покачала головой, и ее взгляд стал твердым и пронзительным. — Все началось в тот день, когда ты сказал мне: «Твое место на кухне». Ты сам указал мне на самую лучшую в мире стартовую площадку.
Она положила руку ему на плечо. Он не отстранился. Они простояли так несколько долгих мгновений, молча глядя на карту ее завоеваний.
Два абсолютно чужих человека, навеки связанные одной войной. Он проиграл в ней все, что имел. Она выиграла все, о чем могла мечтать. Но странное дело — счастливее от этого не стал никто из них. Они просто поменялись местами в одной и той же, некогда общей для них, клетке.