Марк уже, наверное, в сотый раз перелистывал страницы старого, потрепанного временем семейного альбома. Каждый переплет страницы издавал тихий, шелестящий звук, похожий на вздох. Его пальцы медленно скользили по пожелтевшим снимкам, задерживаясь на каждом изображении, словно пытаясь ощутить тепло ушедших мгновений. Вот он, молодой и беззаботный, вместе с товарищами по учебе на берегу озера, их лица озарены смехом и предвкушением будущего. На следующей странице — торжественный момент вручения дипломов, его собственная улыбка такая широкая, полная надежд. А вот и она — Лика. Сначала просто одногруппница на общих фото, потом все чаще рядом с ним, а через несколько страниц альбома — уже его супруга в белоснежном платье, ее глаза сияют безграничным счастьем.
Молодой хирург долго, не отрываясь, смотрел на лицо своей супруги, на ее безмятежную улыбку, запечатленную навсегда. Воздух в комнате был неподвижным и густым. Тишину нарушил лишь его едва слышный шепот, обращенный к фотографии:
– А ведь все начиналось так прекрасно… Помнишь, мы строили столько планов? Мечтали о своем уголке за городом, чтобы из окон был виден лес, а по утрам слышалось журчание реки. Казалось, вся жизнь впереди. А теперь что осталось? Всего лишь четыре года… Четыре коротких года настоящего счастья нам было отмерено.
Обсуждать свое горе с коллегами по больнице Марк не любил и всячески избегал подобных разговоров. Особенно тяжело ему было видеться с Дмитрием, который когда-то, еще на первом курсе, тоже питал нежные чувства к Лике.
– Понимаешь, я до сих пор не могу поверить, – сказал как-то Дмитрий, его голос звучал напряженно и укоризненно. – Зачем ты вообще доверил ей управлять машиной в тот вечер? Ты же прекрасно знал, что права она получила совсем недавно, опыта вождения было минимум. На мокрой дороге нужна была особая осторожность.
– Ты хочешь сказать, что это я во всем виноват? Что это я лишил ее жизни? – голос Марка дрогнул от нахлынувших эмоций. – Или, может, я был за рулем у того человека, который выехал на встречную полосу? Не стоит возлагать всю тяжесть случившегося на мои плечи. Мне и без того каждый день, каждую ночь приходится жить с этим грузом. Прошел уже целый год, а ощущение, будто это произошло только вчера, не отпускает ни на секунду.
Дмитрий тяжело вздохнул и нахмурился, но продолжать этот мучительный разговор не стал. В глубине души он и сам понимал, что его упреки несправедливы и жестоки. Однако боль утраты иногда находила выход именно в таких горьких словах, в желании обвинить кого-то, чтобы хоть как-то оправдать несправедливость судьбы. Хотя, по правде говоря, в этом не было никакой необходимости, потому что для Марка не проходило и дня без мучительного чувства собственной вины, которое разъедало его изнутри.
В конечном счете, измученный постоянными терзаниями и уставший бесконечно жить в прошлом, молодой хирург принял для себя твердое решение — попытаться разорвать эту невидимую, но прочную связь с воспоминаниями, которые не давали ему дышать полной грудью.
«Начну с малого, — размышлял он, окидывая взглядом тихую квартиру. — Нужно навести порядок в шкафу, разобрать ее вещи. Какой смысл в том, что они годами лежат без дела, набирая пыль? Они мне точно не пригодятся. А вот для тех, кто действительно нуждается, теплая кофта или добротное платье могут стать настоящим подарком».
На улице в это раннее утро было еще довольно безлюдно, лишь изредка проходили редкие прохожие. Неподалеку от подъезда, у мусорных контейнеров, копошилась небольшая группа людей без определенного места жительства. Марк, взяв несколько аккуратно сложенных пакетов, направился к ним. Он подошел к одному из мужчин, выглядевшему чуть более адекватно, чем остальные.
– Простите за беспокойство, – обратился Марк. – Можно вас на минутку? У меня к вам небольшое предложение.
Человек с опаской посмотрел на пакеты в руках Марка, затем на него самого, и недоверчиво спросил:
– А в чем, собственно, дело? Работа какая-то предстоит? Только сразу предупреждаю, с темными делами я не связываюсь. Был уже печальный опыт. Один товарищ попросил знак на машине конкурента подписать, так потом мне же и пришлось отвечать перед людьми серьезными.
– Нет, нет, все гораздо проще, – поспешил успокоить его Марк. – Здесь просто вещи, одежда. Хорошая, качественная. Выбрасывать рука не поднимается, вдруг кому-то из вас пригодится.
Глаза бездомного внезапно загорелись живым интересом, в них вспыхнула надежда:
– А что именно за вещи? Я посмотрю, у нас с тобой, кажется, размер схожий. Мне бы твоя куртка или ботинки очень кстати пришлись. Сам понимаешь, на улице главное — это ноги в тепле держать и спину от ветра защищать.
Марк смущенно улыбнулся и постарался мягко исправить недоразумение:
– Понимаете, это женская одежда. Вещи моей супруги. Она погибла год назад. Я подумал, что, возможно, они смогут послужить кому-то еще.
Мужчина разочарованно махнул рукой, но все же взял протянутые пакеты:
– Ладно, ничего, пристроим. Спасибо, конечно, за доброту. Хотя, если честно, мне бы самому что-нибудь из мужского гардероба не помешало. Может, посмотрите у себя еще что-нибудь?
– Хорошо, – кивнул Марк. – Обязательно посмотрю. Если найду что-то подходящее, непременно принесу.
Сказав это, он развернулся и пошел обратно к дому, чувствуя странную смесь облегчения и новой волны грусти.
Предстоящий день обещал быть насыщенным и эмоционально тяжелым. У заведующего хирургическим отделением, Аркадия Сергеевича, был большой юбилей, и он заранее объявил, что ждет всех сотрудников в ресторане к четырем часам.
– И возражений я принимать не намерен, – громко заявил он накануне, обходя отделение. – Сегодня должны присутствовать все, кто в состоянии удержать в руке столовый прибор, включая тех, у кого проблемы с желудком и тех, кто принципиально не употребляет алкоголь.
Марк всей душой не хотел идти на это мероприятие. Шумные застолья, вынужденные улыбки и пустые разговоры были для него настоящей пыткой. Но он прекрасно понимал, что отказать уважаемому руководителю — значит нажить себе серьезные проблемы.
– Не стоит хмуриться, Марк, – шепнул ему на прощание Дмитрий, пока они переодевались в гардеробной. – Помни, что Аркадий Сергеевич может сыграть важную роль в твоей карьере. У него связи, он на короткой ноге с влиятельными людьми. Лишний раз оказаться у него на хорошем счету никогда не помешает.
– Да, я знаю… Но какая может быть карьера, когда внутри пустота, которую ничем не заполнить, – тихо ответил Марк.
Тем не менее, в назначенное время он уже стоял у входа в ресторан.
Для празднования был арендован просторный банкетный зал, украшенный шарами и гирляндами. В воздухе витали аппетитные запахи, а по залу сновали официанты с подносами, полными закусок и напитков. Звучала живая музыка — негромкая и ненавязчивая.
– Что прикажете подать? Возможно, коньяк, вино или шампанское? – вежливо поинтересовался один из официантов, обращаясь к Марку.
– Пока ничего, спасибо. Я сначала осмотрюсь, найду свое место, – ответил Марк и направился к свободному столику в дальнем углу зала.
Он намеренно выбрал место подальше от Дмитрия, зная, что тот после пары бокалов станет чрезмерно разговорчивым и начнет заводить философские беседы на болезненные темы. После того как были произнесены обязательные тосты в честь юбиляра, общая атмосфера стала более раскованной. Гости, разгоряченные алкоголем и вкусной едой, начали просить музыку погромче и повеселее. Аркадий Сергеевич, уже изрядно выпивший, кивнул распорядителю праздника. Музыка стихла, и на небольшую сцену вышла молодая женщина в элегантном коралловом платье. Она была очень хрупкой. Взяв в руки микрофон, она начала петь. Ее голос был негромким, но удивительно проникновенным, а песня, которую она выбрала, была наполнена светлой грустью.
– Вот это да! Просто замечательно! Слушаешь — и сердце замирает, а голос такой теплый, бархатный, – с восхищением произнес Аркадий Сергеевич, обращаясь к своим соседям по столу.
Праздник был в самом разгаре, сам виновник торжества успел изрядно повеселиться, а Дмитрий, которого он угощал особенно усердно, уже почти дремал, положив голову на руки. В этот момент Марк поднял глаза на сцену и почувствовал, как земля уходит из-под ног. Он замер, не в силах пошевелиться, его дыхание перехватило.
– Не может быть… Это… Лика?
Хирург не верил собственным глазам. Женщина на сцене была одета в то самое коралловое платье его покойной супруги, которое он утром отдал бездомным. Но дело было даже не в платье. Она была поразительно, до жути похожа на Лику. Черты лица, посадка головы, манера держаться — все было до боли знакомым.
«Господи, пусть это действительно она. Пусть это чудо», — пронеслось в его голове отчаянной, безумной надеждой.
Разумом он, конечно, понимал всю абсурдность этой мысли. Он сам видел ее бездыханное тело, сам провожал в последний путь. Но израненное сердце отчаянно цеплялось за эту иллюзию. Сходство было настолько сильным, что у Марка потемнело в глазах.
Не успел он опомниться и сделать шаг вперед, как певица внезапно пошатнулась. Она схватилась за виски и безжизненно рухнула на пол сцены.
– Врача! Срочно нужен врач! Девушке плохо! – закричал кто-то из музыкантов, сидевших чуть поодаль.
Марк, находившийся ближе всех, мгновенно вскочил со своего места и подбежал к ней. Профессиональные инстинкты взяли верх над личными переживаниями.
– Где болит? Постарайтесь не волноваться, я врач. Хирург, но смогу оказать первую помощь, – четко сказал он, наклоняясь над ней.
Женщина медленно открыла глаза. Взгляд ее был мутным и неосознанным.
– Все… все в порядке. Просто голова закружилась. Со мной иногда такое бывает, – прошептала она слабым голосом.
Только сейчас Марк разглядел ее лицо вблизи. Кожа была неестественно бледной, почти прозрачной, что могло указывать на сильное переутомление или проблемы со здоровьем. Теперь он видел и различия: форма губ была чуть иной, разрез глаз не таким миндалевидным. Но на расстоянии, в полумраке сцены, освещенной цветными прожекторами, сходство было поистине мистическим. И, конечно, роковую роль сыграло то самое платье.
– Как вы себя чувствуете? Сможете встать? Может, вызвать такси, чтобы вы доехали домой? – спросил Марк, помогая ей осторожно подняться на ноги. Он все еще не мог определить точную причину обморока, предположив, что всему виной могло быть волнение или низкое давление.
– Да, я попробую… Но мне нужно остаться, иначе администратор не заплатит за выступление, – тихо, но с упрямством сказала она.
– Сейчас ваше здоровье гораздо важнее любых денег. Вам нужно прийти в себя, успокоиться, – мягко, но настойчиво заметил Марк.
В этот момент к ним подошел плотный мужчина в костюме, с недовольным выражением лица. Это был администратор.
– А в чем проблема? Почему вы с ней так разговариваете? Выступление испортили, теперь и артистку сманите? – бросил он сердито.
– А кто вам дал право говорить с ней в таком тоне? – холодно парировал Марк, вставая во весь рост.
– Да вы хоть понимаете, с кем имеете дело? – фыркнул администратор, понизив голос. – Вероника… она же из тех, кто по переходам поет. Без крыши над головой. Я ее, можно сказать, пригрел, привел в порядок, дал работу. Голос, конечно, у нее замечательный, спорить не буду. Но背景 у нее соответствующая.
Вероника при этих словах испуганно взглянула на Марка и потупила взгляд. По ее реакции было ясно, что администратор, к сожалению, не лжет.
– Знаете что, хватит, – резко сказал Марк. – Мы уходим. Деньги за этот вечер оставьте себе. С таким отношением к людям вам лучше фонограмму ставить, а не живых артистов приглашать.
Он твердо взял Веронику за руку и повел ее к выходу, не обращая внимания на возмущенные возгласы юбиляра, которому не понравилось, что гости покидают праздник раньше времени.
– Уходите! Но если передумаете и вернетесь, то знайте — ставка будет вдвое меньше! – крикнул им вдогонку администратор.
На самом деле, он не особо расстроился. Гости были уже достаточно веселы, и музыку можно было включить записанную, сэкономив при этом приличную сумму на гонораре певицы.
– Куда вам нужно добраться, Вероника? В каком районе вы живете? У меня машины сейчас нет, но мы можем вызвать такси. Давайте выйдем на свежий воздух, – предложил Марк, когда они оказались на улице.
Девушка робко подняла на него глаза. В ее взгляде читалась усталость и неуверенность.
– Мне… некуда ехать. Живу в старом, заброшенном доме на окраине. Спасибо моему покойному мужу за такое наследство. А еще у меня есть сын. Ему пять лет. У него… с рождения проблемы с правой ручкой. Пальчики плохо разжимаются, не слушаются его. Я коплю на операцию. Раньше я работала медсестрой.
Марк неожиданно для себя оживился.
– Правда? Медсестрой? И ты, наверное, попала в какую-то неприятную историю? Может, что-то связанное с лекарствами или документами? – он невольно перешел на «ты», чувствуя искреннее участие. – Только не подумай, что я осуждаю. Жизнь порой преподносит такие сюрпризы, что не всегда удается остаться в стороне.
Лицо Вероники покрылось легким румянцем смущения.
– Какие махинации? Что ты! Просто пропали некоторые вещи из отделения — телефон, кошелек с деньгами у коллеги… И все это почему-то повесили на меня. Заведующий давно был ко мне не слишком хорошо настроен. Пришлось уволиться, причем со скандалом. Но перед самым уходом я забрала одного мальчика. От него отказалась мама, когда увидела его ручку. Она была в шоке, сделала это сгоряча, не подумав. Вот так я и стала матерью-одиночкой.
Поступок этой женщины глубоко поразил Марка.
– Но ведь можно было попробовать устроиться в другое место? Например, в частную клинику или на скорую помощь. Хорошие медсестры всегда в цене. А работа в таком заведении… одни проблемы и нервы, – продолжил он расспрашивать.
– Конечно, можно было бы попытаться, – горько улыбнулась Вероника. – Но заведующий, по сути, испортил мне всю трудовую книжку. Понимаешь, что это значит? Теперь меня никуда по специальности не берут. А потом был еще один неприятный случай… Я в тяжелый момент, после всего этого, выпила лишнего и случайно устроила пожар в своей же квартире. Осталась с Сережей на руках без единой вещи. Пришлось искать любое жилье. Нашла заброшенный дом. Бездомные, которые там обитают, меня поддерживают. Я для них как свой доктор: кому-то перевяжу рану, кому-то совет дам. Они меня не забывают. Вот и сегодня утром принесли целый пакет женской одежды, почти новой, очень красивой.
При упоминании вещей у Марка в голове все сложилось в единую картину. Теперь он понял, почему его так поразило сходство. Все дело было в том самом коралловом платье, которое каким-то невероятным образом нашло свою новую хозяйку.
– Знаешь, ты удивительно похожа на мою супругу, – тихо признался он. – А с дальнего расстояния так вообще одна в одна. Она была очень красивой.
Вероника смутилась, но в ее глазах промелькнула искорка благодарности за эти слова.
Вместо того чтобы вызывать такси, Марк предложил пойти куда-нибудь перекусить.
– Здесь, за углом, есть неплохое кафе. Ты, наверное, снова упадешь в обморок, если не поешь нормально. Если хочешь, мы можем заехать и забрать твоего сына. Там отличная выпечка и, кажется, неплохое мороженое.
Предложение Марка вызвало у Вероники первую за этот вечер искреннюю, радостную улыбку. Ее сын Сережа никогда не был в настоящем кафе, а мороженое ел только пару раз в жизни по особым случаям.
– Вот и отлично. Сейчас заедем за Сережей, и вперед, – решительно сказал Марк.
Через час они уже втроем сидели за столиком в уютном, негромком кафе. Несколько лет назад Марк спас жизнь владельцу этого заведения, прооперировав его по поводу острого аппендицита с перитонитом, и с тех пор хозяин считал своим долгом угощать врача бесплатно, хотя Марк всегда пытался расплатиться. Заметив, что мальчик ест левой рукой, а правая лежит неподвижно на столе, Марк стал серьезен.
– Я обязательно выясню, что можно сделать для его руки. Если в нашей больнице не берутся за такие случаи, найдем другую возможность. Мы справимся, – сказал он, видя тень тревоги в глазах Вероники.
– Было бы здорово, если бы мою ручку починили, – вдруг сказал Сережа, поднимая на Марка свои большие, серьезные глаза. – А то в садике меня иногда дразнят.
– Обязательно починим, командир, – твердо пообещал Марк и взглянул на часы. – Уже довольно поздно для прогулок. Может, поедете ко мне? У меня просторно.
– Хорошо, – тихо, но с доверием согласилась Вероника.
Дом Марка произвел на гостей приятное впечатление. Он был большим, светлым, но в нем чувствовалась некая стерильность, отсутствие женской руки и уюта. Подойдя к одной из стен в гостиной, Вероника остановилась перед фотографией в строгой черной рамке.
– Это моя супруга, Лика, – тихо пояснил Марк. – Она погибла в автомобильной аварии год назад. Мы были вместе всего четыре года.
Вероника вдруг замерла, ее глаза наполнились слезами, которые медленно покатились по щекам.
– Что с тобой? Тебе снова нехорошо? – с беспокойством спросил Марк, подходя ближе. – Прости мою бестактность, нужно было сразу отвезти тебя домой, а не тащить через весь город.
Вероника не отводила взгляда от фотографии, ее голос дрожал:
– Это же его родная мама… Сережина мама…
– Чья? Лики? Но… почему она мне ничего не сказала о ребенке? Хотя, мы на тот момент еще не были так близки. Неужели она… оставила своего собственного сына в роддоме? – Марк был совершенно ошеломлен, его разум отказывался верить в услышанное.
– Не суди ее строго, – прошептала Вероника, стараясь взять себя в руки. – Она была в глубокой депрессии. Молодой человек, от которого она ждала ребенка, бросил ее, узнав о беременности. А когда она увидела малыша с травмой… У любой матери могла сдать нервная система. Она просто не справилась с горем.
К счастью, Сережа в это время увлеченно исследовал соседнюю комнату в поисках чего-нибудь интересного. Марк долго не мог прийти в себя. Они с Вероникой просидели на кухне до самого утра, разговаривая, вспоминая Лику, пытаясь понять хитросплетения судьбы. Вместе они пришли к выводу, что Лика поступила так не из-за жестокости или равнодушия, а под гнетом непреодолимых обстоятельств и отчаяния. И сама жизнь уже наказала ее за эту минутную слабость, забрав ее так рано.
И хотя Сережа не был его родным сыном, судьба этого мальчика теперь стала для Марка невероятно важной.
– Послушай, оставайся здесь, сколько потребуется. А если захочешь остаться навсегда… я буду только рад. Сереже нужен мужчина рядом, – предложил Марк, глядя Веронике прямо в глаза.
– Спасибо тебе, – прошептала она в ответ. – Большое спасибо.
Прошло полгода. Дом Марка, когда-то такой тихий и пустынный, теперь был полон жизни и радости. В день, когда Сережу должны были выписать из специализированной клиники после успешно проведенной операции на руке, в гостиной собрались близкие люди. Пока мальчик проходил реабилитацию, Марк и Вероника подготовили для него сюрприз — полностью обновили его комнату, сделав ее похожей на каюту космического корабля, о котором он так мечтал.
Но главным сюрпризом стало их решение официально оформить свои отношения. И по счастливому стечению обстоятельств, день регистрации их брака совпал с днем выписки Сережи из больницы.
Выйдя из клиники, мальчик окунулся в атмосферу настоящего праздника. Когда настал момент поздравить родителей, он, сияя от счастья, попросил у них:
– Хочу братика или сестричку! А лучше и того, и другого сразу!
Теперь его правая рука, умелая и сильная, ничем не отличалась от левой. И он мог аплодировать своим маме и папе, сколько душе угодно, приветствуя свое новое, счастливое будущее.