Марк неспешно брёл по пустынным аллеям старого кладбища. Утреннее солнце едва пробивалось сквозь густой туман, окрашивая всё вокруг в призрачные, размытые тона. Воздух был свеж и прохладен, каждая травинка поблёскивала каплями росы. Он внимательно вглядывался в знакомые очертания памятников и оград, отыскивая глазами тот самый участок, где накануне начал свою работу. Место для нового захоронения он подготовил ещё вчера, основательно углубившись в мягкую, податливую землю, а теперь предстояло завершить начатое, привести всё в идеальный, достойный вид.
Его неспешная прогулка прервалась у старой кирпичной сторожки. Из открытой форточки доносилось тихое позвякивание посуды. Возле порога на сложенном пополам старом одеяле грелся на первом солнце пёс по кличке Барс. Увидев Марка, он лениво вильнул хвостом, но с места сдвигаться не стал. Из двери вышел пожилой мужчина в простой рабочей одежде, Николай Семёнович, и тепло улыбнулся.
— Маркуша, здравствуй. Я уж думал, сегодня один управляться буду.
— Здравствуйте, Николай Семёнович. Как Барсик, ничего не беспокоит?
— Да всё у него хорошо, обжора. Только и ждёт, когда ты с своим угощением появишься.
Николай Семёнович потрепал пса по загривку, и тот блаженно прикрыл глаза. Смотритель с любопытством посмотрел на молодого человека. Странный он был, этот Марк. Появлялся нечасто, график его был понятен только ему одному. Но если уж брался за работу, то делал её на совесть, тщательно и аккуратно. Руки у парня были золотые, да и сердце, видимо, тоже. Николай Семёнович давно заметил его особое, уважительное отношение и к усопшим, и к тем, кто пришёл их проводить.
Барс, казалось, разделял мнение хозяина. Марк никогда не проходил мимо, не угостив его чем-нибудь вкусненьким. Вчера, например, поделился кусочком домашнего пирога с мясом. Хороший человек, что тут скажешь. Жаль, что наведывается редко.
Пёс проводил Марка задумчивым взглядом, а тот тем временем свернул на центральную аллею и зашагал дальше, к месту своей работы. Асфальт под ногами уже прогрелся, от него тянуло лёгким маревым. Осень в этом году стояла удивительно тёплая и тихая.
Марк действительно приходил на кладбище всего два, иногда три раза в неделю. Это была его осознанная странность. Конечно, формальное начальство время от времени выражало недовольство, но всегда находился кто-то, кого нужно было срочно подменить, или сложный заказ, требующий аккуратности. Так что Марк оставался на своей странной должности. Никто не понимал, как он живёт, на что существует. Сам он никогда не рассказывал о своих делах, сохраняя завесу тайны.
Вот и сегодня он шёл копать могилу для молодой женщины. Заказчик, пожилой человек с дрожащими руками и слезами в глазах, заплатил ему совсем немного, но Марк не мог отказать. Он видел, что эти деньги для старика — последние.
Подойдя к месту, он сбросил с плеч старую куртку, повесил её на ветку ближайшей берёзы и взял в руки заступ. Лопата легко входила в мягкую, почти сыпучую землю. Работа спорилась, мысли текли плавно и неспешно. Он не торопился, движения его были отточенными и точными.
Но сегодняшний заказ был другим. Клиент, оплативший работу, с первой же минуты вызвал у Марка неприятное чувство. Это был мужчина в дорогом костюме, с холёными руками и самодовольным взглядом. Его живот отчётливо выступал вперёд, придавая всей фигуре комичный и в то же время отталкивающий вид. Увидев его впервые, Марк с трудом сдержал гримасу раздражения.
— Ну что, будешь яму рыть? — раздался резкий голос.
— Не яму, а место упокоения, — мягко, но твёрдо поправил Марк.
Богач брезгливо поморщился, словно от него пахло не землёй, а чем-то гораздо менее приятным.
— Какая разница, как называть. Главное, сделай всё качественно. Чтобы потом претензий не было. Слышал фамилию Свиридов?
Марк молча покачал головой, хотя, конечно, слышал. Фамилия была на слуху, этот человек владел несколькими крупными магазинами в городе.
— Так вот, нужно организовать всё для похорон супруги. Ты меня понимаешь. Я, наверное, не смогу присутствовать — дела, встречи. У неё, понимаешь, никого не осталось, кроме меня.
Марк попытался сделать сочувствующее лицо, но внутри у него всё сжалось в тугой комок. Он опустил взгляд, чтобы скрыть вспыхнувшее в глазах негодование, и с силой сжал рукоятку лопаты.
Новоиспечённый вдовец немного помолчал, затем достал из толстого портмоне купюру и протянул её Марку.
— На, это тебе за старания.
Марк не взял деньги. Он вежливо, но твёрдо отказался, положил купюру на ближайший камень и развернулся к могиле. Бизнесмен что-то пробормотал себе под нос и, пожимая плечами, удалился.
Николай Семёнович, наблюдавший за этой сценой издалека, потом покачал головой:
— Зачем ты так, Маркуша? Деньги ведь лишними не бывают. Доброта добротой, но себя тоже нужно уважать.
Марк лишь улыбнулся в ответ. Он не мог объяснить старику, что некоторые вещи для него были важнее денег. Вот и сегодня он копал эту могилу не ради оплаты. Что-то в этой истории было нечисто, и он чувствовал это кожей.
Вскоре к нему подошёл Барс. Он уселся на краю свежей ямы и с таким жалобным видом уставился на рюкзак Марка, что тот не выдержал и рассмеялся.
— Понял, понял, сейчас найдём для тебя гостинец.
В рюкзаке лежал аккуратно завёрнутый в бумагу бутерброд с колбасой. Марк отломил большой кусок и протянул псу. Тот аккуратно взял угощение и с достоинством удалился в тень, чтобы спокойно его съесть.
Закончив работу, Марк вытер со лба пот. Он сделал всё вовремя. До церемонии, назначенной на час дня, оставалось ещё минут сорок. Можно было передохнуть. Но не успел он сделать и глотка воды из своей фляги, как услышал знакомый рокот мотора. Из-за поворота медленно выехал чёрный катафалк.
За рулём сидел знакомый водитель, Сергей. Его лицо было усталым и недовольным.
— Марк, здоров. Помоги разгружаться. Гроб тут тяжёлый, дубовый, один не справлюсь.
Они вдвоём с трудом выдвинули массивный ящик из машины и установили его на специальные подставки у могилы.
— Странный заказ, — проворчал Сергей, вытирая потный лоб. — Жена скончалась под утро, а он уже к полудню хоронить торопится. От вскрытия отказался, скандал устроил в морге. Говорит, некогда ждать. Я вообще ничего не понимаю.
Марк насторожился.
— Вскрытия не было? А разве так можно?
— С деньгами всё можно, браток, — мрачно усмехнулся шофёр. — Видимо, очень нужно было побыстрее всё замять. И на похороны, говорят, никто не придёт. Ни родни, ни друзей. Печальная история.
Рассказ Сергея заставил Марка почувствовать холодок внутри. Всё это было очень неестественно. Муж так спешит похоронить жену, что пренебрегает всеми правилами?
Сергей уехал, пожелав Марку удачи. Наступила тишина, нарушаемая лишь пением птиц. Барс, до этого спокойно дремавший в стороне, вдруг подошёл к гробу и тихо заскулил, тычась носом в полированную древесину.
И поскольку прощаться с усопшей было некому, Марк принял решение, которое изменило всё. Он решил выполнить эту печальную обязанность сам. Осторожно, с почтением, он приоткрыл крышку гроба.
На табличке было выгравировано имя: «София Александровна Свиридова». Оно показалось Марку смутно знакомым, но он не мог вспомнить, откуда. Внутри гроба лежала молодая женщина. И вид её поразил Марка до глубины души. Её лицо не было бледным и восковым, как у покойников. Щёки сохраняли лёгкий румянец, губы были плотно сжаты, но казались живыми. Она выглядела так, словно просто спала.
«Не может быть… — пронеслось в голове у Марка. — Она же совсем как живая».
Его взгляд упал на её руки, сложенные на груди. И тут он увидел. Рядом с её правой рукой лежал современный, дорогой смартфон. Марк удивился. Обычно хоронят с украшениями, но с телефоном — это что-то новое. Он уже хотел закрыть крышку, но его взгляд снова приковало к лицу женщины. Ему показалось, что её веки дёрнулись. Сердце Марка забилось чаще. В этот момент экран телефона внезапно вспыхнул ярким светом, зазвучала мелодия вызова. На дисплее появилась фотография улыбающейся маленькой девочки с двумя хвостиками.
Видеозвонок. Кто может звонить покойнице? Рука Марка сама потянулась к аппарату. Поколебавшись секунду, он принял вызов.
— Мамочка! — раздался звонкий, полный радости детский голосок. — Ты где? Я проснулась, а тебя нет! Дядя Артём говорит, что ты скоро вернёшься, но я хочу сейчас! Ты же обещала сегодня пойти со мной в парк!
Марк онемел. Он не мог вымолвить ни слова. Девочка, увидев незнакомое лицо на экране, нахмурилась.
— А вы кто? Где моя мама? Почему вы молчите?
В этот миг Марку стало невыносимо страшно и стыдно. Эта малышка явно не знала, что её мамы больше нет. И он не был тем человеком, который должен ей это сообщить. Он хотел положить трубку, но не смог отвести взгляд от лица женщины в гробу. И тогда он увидел то, во что не мог поверить. По её щеке медленно скатилась слеза.
Одновременно из её полуоткрытых губ вырвался едва слышный шёпот:
— Алиса… доченька… я слышу тебя…
У Марка перехватило дыхание. Он не верил своим глазам и ушам. Это не было похоже на галлюцинацию. Барс встал на задние лапы и начал облизывать холодную руку женщины, тихо поскуливая. В следующую секунду Марк уже бежал к сторожке, чтобы крикнуть Николаю Семёновичу срочно вызывать скорую помощь.
Стоит ли говорить, что происшедшее далее было похоже на чудо. Врачи, прибывшие через несколько минут, констатировали, что женщина жива. У неё было сильнейшее отравление, которое ввели её в состояние, похожее на летаргический сон, но не ставшее смертельным. Её спешные похороны были частью чудовищного плана её мужа, Артёма Свиридова. Он, оказывается, был её вторым супругом. После трагической гибели первого мужа в аварии София осталась одна с маленькой дочкой. Артём вошёл в доверие, но его целью были её деньги и бизнес. Он не рассчитал дозу яда, а чтобы скрыть следы преступления, заплатил за отсутствие вскрытия и ускорил похороны.
Звонок дочери, самый дорогой и родной голос, стал тем самым лучом света, который вырвал Софию из цепких объятий мнимой смерти. Она услышала свою Алису и нашла силы вернуться.
Подлый преступник был задержан в тот же день. А история получила неожиданное продолжение.
Когда София пришла в себя в больнице, одним из её первых посетителей стал Марк. Он принёс ей букет скромных полевых цветов. Увидев его, женщина слабо улыбнулась.
— Как я могу вас отблагодарить? — спросила она. — Вы спасли мне жизнь.
Марк сел на стул рядом с кроватью и внимательно посмотрел на неё.
— Мне не нужна благодарность, София. Но я хочу вам кое-что объяснить. Я не могильщик. Вернее, я им стал недавно.
Он глубоко вздохнул. — У меня сеть автосалонов в области. А работа на кладбище… это моя личная история. Несколько лет назад я потерял жену. Боль была настолько невыносимой, что я перестал понимать, как жить дальше. Я приходил на кладбище, сидел у её могилы часами. А потом стал приходить и помогать Николаю Семёновичу. Это странно, но именно там, рядом с тишиной и покоем, я снова научился ценить жизнь. Каждая минута, каждое мгновение стали бесценными. Я копал могилы, чтобы помнить. Помнить, как хрупка наша жизнь и как важно ценить тех, кто рядом.
София слушала, и слёзы тихо текли по её щекам. Перед ней сидел успешный, состоявшийся мужчина, который добровольно выбрал такой тяжёлый путь, чтобы исцелить свою душу. Она поняла его как никто другой. Она сама оказалась на краю пропасти и была спасена.
С того дня её жизнь изменилась. Она, прежде всё своё время отдававшая бизнесу, теперь знала, что главное сокровище — это её дочь Алиса. Они стали проводить вместе всё свободное время, ходили в парки, читали книги, смеялись. И очень часто их сопровождал спокойный мужчина с добрыми глазами — Марк. Он и София находили утешение и понимание друг в друге, их связывала нить, сплетённая из самых тёмных и самых светлых моментов жизни. Они научились слышать шёпот за гранью тишины и ценить каждое слово, сказанное вслух.